Екатерина присылала Потемкину драгоценности, меха, фарфор и мебель. Она оплачивала его еду и вино, на которые тратилось около ста тысяч рублей в год. Пять дочерей его вдовствующей сестры, Марии Энгельгард, были представлены ко двору и все пять стали фрейлинами. Екатерина была внимательна к матери Потемкина. «Я заметила, что ваша матушка, очень утонченная особа, но у нее нет часов, – сказала она однажды. – Вот, я прошу вас передать это ей».
Когда Потемкин впервые попросил позволить ему войти в императорский совет, Екатерина ему отказала. Последующие события французский дипломат описывал следующим образом:
«В субботу, мне довелось сидеть за столом рядом с… [Потемкиным] и императрицей, и видел, что он не только не говорил с ней, но даже не отвечал на ее вопросы. Императрица была раздражена и сильно огорчена. Встав из-за стола, она удалилась одна, а когда вернулась, ее глаза были красными. В понедельник она казалась более веселой. В тот же день он вошел в Совет».
«В субботу, мне довелось сидеть за столом рядом с… [Потемкиным] и императрицей, и видел, что он не только не говорил с ней, но даже не отвечал на ее вопросы. Императрица была раздражена и сильно огорчена. Встав из-за стола, она удалилась одна, а когда вернулась, ее глаза были красными. В понедельник она казалась более веселой. В тот же день он вошел в Совет».
Потемкин понимал, что его возвышение вызывало сильную зависть и что его дальнейшее будущее зависело не только от отношений с Екатериной, но и от личных достижений. При дворе быстро поняли, что новый фаворит не был ни марионеткой, как Васильчиков, ни добродушным праздным обывателем вроде Григория Орлова. Придворные разделились на тех, кто пытался снискать расположение этой новой фигуры, и тех, кто противостоял Потемкину.
Никита Панин оказался меж двух огней. Он был против быстрого продвижения Потемкина, но ненавидел Орловых и стремился преодолеть свое недоверие к амбициозному новичку. Сначала Потемкин старался завоевать расположение Панина ради собственной выгоды, поскольку надеялся таким образом примириться с великим князем Павлом. Панин обладал большим влиянием: он был наставником Павла в его детские годы, а также помог Екатерине взойти на трон. Именно эти заслуги, а вовсе не его нынешняя должность в министерстве иностранных дел, позволяли ему по-прежнему оставаться во дворце. «Пока моя постель находится во дворце, я не потеряю своего влияния», – сказал он однажды. Попытки Потемкина приблизиться к Павлу и старому советнику имели неоднозначный результат. Пока Потемкин не покушался на привилегии Панина в решении государственных дел, отношения между ними оставались нейтральными. Однако великий князь Павел был настроен против всех, кто оказывался близок к его матери, и попытки Потемкина наладить с ним отношения оказались безрезультатными.