– Не придумаешь ли чего? – сказала Лиля. – Ты же можешь!

Лиля рассказала мне, что Ирина – дочь профессора А. И. Горанского – ученика И. И. Лихницкой. Мы были знакомы с Анатолием Ивановичем, который заведовал кафедрой физиологии в Петрозаводском педагогическом институте и был председателем Карельского отделения нашего Геронтологического общества. Вскоре ко мне в лабораторию приехала Ирина Анатольевна Виноградова – очаровательная и очень четко мыслящая молодая женщина. Мы долго беседовали. Я предложил ей заняться изучением роли постоянного освещения в старении и раке. Нужно было еще исследовать влияние естественного режима освещения – ведь в Петрозаводске белые ночи еще длиннее, чем в Петербурге, и также продолжительнее полярная ночь. В литературе имеются многочисленные работы по полярной медицине – особенностям заболеваемости жителей Арктического региона, состоянию их здоровья. В основном они были посвящены проблемам адаптации к холоду и гипоксии, экстремальным условиям вахтовой работы. Однако работы по экспериментальному моделированию последствий разных световых режимов в литературе не встречались. Не было и попыток фармакологического воздействия для профилактики неблагоприятного воздействия нарушений светового режима. В качестве таких средств логично было использовать мелатонин и эпиталон – синтетический пептид, стимулировавший продукцию мелатонина. Хавинсон легко согласился выделить нужное количество эпиталона на весь опыт – возможностью безвозмездно испытать в таком огромном опыте эпиталон нельзя было пренебрегать. На вопрос, есть ли возможность содержать в университете крыс и в каком количестве, Ирина Анатольевна ответила, что виварий в университете большой, но пустует. Его даже собираются закрыть, так как опытов на животных никто не ставит. В общих чертах мы обсудили схему возможного опыта. Ирина Анатольевна уехала в Петрозаводск, пообещав подумать над моим предложением и выяснить возможности выполнения такой работы, объем которой был еще не ясен.

Через очень короткое время она позвонила и сказала, что идея работы понравилась и она готова приехать, чтобы взять какое-то количество крыс для разводки в своем виварии. Работа закипела. Крысы размножались ударными темпами, были закуплены корма, мы обсуждали по телефону и электронной почте детали эксперимента, который на глазах вырастал в грандиозный проект. Ирина оказалась блестящим организатором. Наряду с сотрудниками кафедры фармакологии, она привлекла к работе сотрудников Института биологии Карельского филиала Уральского отделения РАН, которые могли определять параметры свободнорадикального статуса, а также клинико-диагностическую лабораторию республиканской больницы, где была аппаратура для определения гормонов. Но самое главное – были привлечены студенты и организовано студенческое научное общество – около двух десятков студентов участвовали в экспериментах, помогали вести протоколы, дежурили в праздники и выходные, что очень важно в таких длительных экспериментах. В нашу лабораторию приезжала ассистент кафедры И. В. Чернова, которую обучили брать влагалищные мазки и их оценивать. Это нужно было для мониторинга эстральной (то есть овуляторной) функции яичников.