Целую неделю мы копили деньги и отправились в кафе счастливые и довольные своим планом; пригласить ее от нашего имени должен был Поль, недаром язык у него был лучше подвешен. Мы сели за свой столик, и она подошла к нам с вазой цветов, куда более красивых, чем те, что уже стояли.

— Эти цветы лучше, — сказала она, меняя вазу. — Мне они очень нравятся, а вам?

Мы выразили свое восхищение и поблагодарили ее за то, что она приберегла цветы для нас. Затем Поль сказал:

— Алан и я — мы хотели бы вас как-нибудь пригласить в кино. Вы пойдете с нами?

С минуту она не могла проронить ни слова. А вдруг это шутка? Ей, вероятно, еще никогда не приходилось слышать, чтобы два молодых человека приглашали в кино одну девушку, и она не поверила своим ушам.

— Что? — воскликнула она.

— Мы хотим пригласить вас в кино, — повторил Поль.

Она занялась скатертью, обдумывая ответ.

— Вы оба? Почему?

— Потому что вы нам нравитесь, — произнес я. Она слегка покраснела.

— Хорошо, — сказала она. — Я пойду с удовольствием.

Через несколько дней мы сидели вечером в кино — она между нами. К моему удивлению, она не испытывала ни неловкости, ни робости и разговаривала с нами непринужденно и весело. Но когда мы оба положили ей на колени по коробке конфет, она потеряла дар речи.

Ее волнение словно освободило меня от чувства неполноценности, и я впервые почувствовал себя равным Полю.

Мы отвезли ее домой в такси, проводили до калитки, и на прощание я поцеловал ее в щеку.

— Собственно, сделать это надо было мне, — сказал Поль на обратном пути. — Правильнее было бы. Но я как-то не сообразил. А пока я раскачался ты уже влепил ей поцелуй. Ну, а поцеловать ее после тебя я не хотел — могло показаться, что я с тебя обезьянничаю, ей это было бы неприятно. Поэтому я решил, что не надо. Мне кажется, что так оно лучше. Ты это сделал не просто из вежливости — это было от чистого сердца, и она так и поняла. Во всяком случае, вечер мы провели чертовски хорошо — ничего не скажешь.

«Чертовски хорошо» он проводил каждый вечер. И сейчас, когда мы, сидя на верхней площадке трамвая, неслись против ветра в центр города, он радостно предвкушал еще один такой вечер. Слова, сказанные на прощанье человеком на костылях, вызвали у Поля желание танцевать, дурачиться, веселиться. Ему хотелось поскорее отделаться от неприятного чувства, что он произвел на кого-то не слишком благоприятное впечатление, впечатление человека, с которым скучно.

— Сегодня я гуляю, — сказал он, взмахивая рукой словно крылом. — Мы пойдем не в кафе, а в «Пале» на Сент Кильда. Настроение у меня отличное; давай потанцуем.