На этот раз дело обстояло так. В первый день контролер покупает пару ботинок за два фунта, а Карлсон указывает продажную цену в тридцать шиллингов, то есть на десять шиллингов меньше. Настоящая цена этой пары именно тридцать шиллингов, и контролеру это известно. Он прекрасно знает, что в наших магазинах самые лучшие мужские ботинки стоят тридцать шиллингов, но он настаивает: «Нет ли у вас пары подороже?» Заметьте — не лучше, а подороже.

Поскольку фирма поощряет «надбавки» — вы ведь отлично знаете, что продавщицам выплачиваются комиссионные за обувь, проданную по ценам выше установленных, — поскольку наша фирма поощряет это, Карлсон достает точно такую же пару ботинок и говорит покупателю, что это — ботинки лучшего качества и стоят они два фунта. Он ни в коем случае не хочет упустить покупателя.

Контролер хватает ботинки за эту цену, а Карлсон лишние десять шиллингов кладет себе в карман. Тут Карлсон опередил нас, — он украл десять шиллингов, которые, если бы не он, украли бы мы.

В следующий раз эта ищейка не дожидается чека, У него, видите ли, нет времени.

«Нет, не надо чека, спасибо. Я тороплюсь на поезд».

В результате у Карлсона оказываются нигде не записанные пятнадцать шиллингов и пять пенсов, — он берет их себе.

В третий раз Карлсон выписывает контролеру чек за домашние туфли; тот уже уходит, но вдруг вспоминает о креме: «Ах, совсем забыл — дайте мне две банки сапожного крема!» Контролер не ждет, чтобы стоимость крема вписали в чек, и Карлсон кладет в карман и этот шиллинг.

Вся беда в том, что Карлсона соблазнили опуститься до нашего уровня, до уровня администрации, и он не выдержал искушения. Карлсона надо было предупредить, чтобы возможность воровать он предоставил нам. Мы специалисты этого дела, он — только жалкий любитель.

— Что вы несете, черт бы вас подрал?! — закричал Фулшэм, вставая.

— Я говорю дело, — возразил я. — Мы все катимся под гору — Карлсон, вы, я — так какого же черта! Вы его уволите, но ведь и наш черед близится. Давайте будем искренни хоть раз!

Но по какой-то непонятной причине гнев Фулшэма уже иссяк. Напряжение его спало, и он вдруг улыбнулся мне, как наивному ребенку.

Глава 15

Глава 15

Стоило только нашей «Модной обуви» получить крупный заказ, как мистер Фулшэм немедленно проникался верой в будущее. Фургон, нагруженный коробками с обувью для отправки розничным торговцам, становился в его глазах символом процветания; в такие минуты мистер Фулшэм пружинистой энергичной походкой шагал по фабрике, с особым удовлетворением останавливаясь перед полками с готовым товаром.