— Кто сочинил все это?

— Я, — сказал Цыган.

— Ну, и как проходили представления?

— У меня в труппе были прекрасные артисты, — сказал он. — Они впадали в транс при первом же моем пассе. Только обходилось это слишком дорого. А когда гадаешь, довольно и одного человека.

— Двух, — поправил Альберт.

— Я же сказал — «человека».

— Вот именно. Я и подумал, что и ты ведь тоже человек.

— И вы хорошо гадаете? — спросил я.

— Без хвастовства скажу — да.

— Хвастать он у нас не любит, — вставил Альберт.

— Расскажите мне, как вы это проделываете, — попросил я. — Меня это очень интересует. Главное — наблюдать и на основе своих наблюдений делать выводы, так ведь?

— Пожалуй, что так, — неуверенно сказал Цыган. — Впрочем, это далеко еще не все. Надо уметь разбираться в людях. Сейчас я все тебе объясню. На женщин, например, надо сначала нагнать уныние. Они это любят. А перед концом сеанса можно их и подбодрить — предсказать наследство, или выигрыш в лотерее, или еще что-нибудь. Но для начала — обязательно нагнать тоску.

— Я думаю, здесь вы ошибаетесь, — сказал я.

— Думай что хочешь, — я знаю, что прав. — Узнаю своего старика что-что, а прав он всегда, — заметил Альберт.

— Заткнись, — невозмутимо сказал Цыган. — Кого интересует твое мнение?

— Никого, — согласился Альберт.

— Вот и помолчи. Значит, на чем я настаиваю? Каждой женщине нравится воображать себя несчастной. Уж я-то знаю женщин.

— Узнаю своего старика — все-то он знает, — опять вставил Альберт.

— Что бишь я говорил, — продолжал Цыган. — Сейчас ты все поймешь. — Он сделал жест, указывавший на твердую решимость убедить меня в своей правоте. — Представь, что перед тобой сидит женщина — пусть сейчас это будет Альберт. Вот именно, сейчас он — женщина. Сиди прямо, идиот несчастный! «Ах, миссис, — говорю я ему — ей то есть. — Ах, миссис, — говорю я и кладу руку ей на плечо. — У вас была трудная жизнь».

— А ведь меня ты не так учил, — вмешался Альберт. — Ты говорил, никогда не хватай женщин руками во время сеанса.