Она двигалась скованно — видно, больше привыкла к туфлям на низких каблуках. От нее пахло духами.

Это была здоровая девушка с пышными формами. (Свежий воздух. Сытная еда. Зажиточные родители.)

Мой пристальный взгляд ее смутил. Усаживаясь, она постаралась принять изящную позу — явно чье-то влияние или результат чтения статей в дамских журналах о манерах и поведении в обществе. Она скрестила ноги, сумочку положила на стол.

Лицо у девушки было круглое, туповатое. Что-то угрюмое читалось в его очертаниях. И губы у нее были надутые. «Нет, — думал я, — это не результат минутной хандры, это жизнь наложила на нее отпечаток, Впрочем, возможно, она мрачна по натуре».

— Будьте добры, — я улыбнулся ей, — положите левую руку на стол.

Рука была широкая, с большими промежутками между короткими пальцами. Кожа на ладони — блестящая, гладкая, как у всех, кому изо дня в день приходится доить коров; ногти короткие, кончики пальцев слегка сморщены от мытья посуды и полов, от стирки…

Несмотря на кажущуюся вялость, чувствовалось, что она может быть очень упрямой.

Таковы были исходные данные. О чем они говорили? Времени на то, чтобы сделать выводы, было в обрез.

Предсказатель судьбы делает умозаключение после первого же внимательного взгляда. Дальнейшее наблюдение увеличивает число данных, возникают все новые догадки, и к тому моменту, когда клиент занимает место напротив тебя, ты уже готов поделиться с ним своими соображениями. Вначале это осторожные, неокрепшие еще догадки, потом, когда выражение лица и реакция клиента подтверждают их правильность, догадки переходят в уверенность.

В этом случае суть дела стала мне ясна почти сразу же. Первое мое утверждение подсказывалось логикой, и вытекало оно из следующих соображений:

Босуэлл — провинциальный городок, окруженный деревнями; предприятий, которым требовались бы молодые работники, здесь нет. Девушка одета во все новое. Эти вещи — не подарены. Она купила их на свои деньги.

Деньги появились недавно — раньше их не было, — иначе вещи на ней не были бы одинаково новенькими. Если бы девушка покупала постепенно, это отразилось бы на их внешнем виде. Мать или подруга не купили бы ей таких драгоценностей, — значит, она покупала их сама.

Ее внешний вид, манеры и то, что пришла она одна, — все это говорило о том, что росла она не здесь и что друзей в городе у нее нет. Девушка, очевидно, была дочкой фермера. Разумеется, отец не стал бы платить ей жалованье — деньги достались ей другим путем.

Пришла она на ярмарку без родителей — значит, живет в городе одна.