Декрет также декларировал «уничтожение офицерского звания».
Подписали декрет о ликвидации русской армии (ибо армия, где все равны, – это что угодно, только не армия) председатель Совета народных комиссаров В. Ульянов (Ленин), народный комиссар по военным и морским делам Н. Крыленко, народный комиссар по военным делам Николай Подвойский и целая группа «товарищей» (то есть заместителей) народного комиссара по военным делам: Кедров, Склянский, Легран, Мехоношин.
Отныне погоны стали отличительным знаком врага, а слово «золотопогонники» – собирательным наименованием всего враждебного, отжившего, реакционного, старого. В публицистике и мемуарах белых встречаются рассказы о случаях, когда красные вбивали гвозди в плечи пленным офицерам, иногда по числу звездочек на погонах. Или вырезали пленным лампасы на ногах.
Вряд ли даже в страшном сне могло привидеться большевистским лидерам, что четверть века спустя, 23 октября 1942 года, Политбюро ЦК партии большевиков примет постановление «О новых знаках различия для личного состава Красной армии и войск НКВД» и что этими «новыми» знаками различия вновь станут погоны. Как партия большевиков и Красная армия дошли до такой жизни? Какова была эволюция символов Красной армии в течение этой четверти века, чем она была вызвана?
Руководители новой – пока еще эфемерной – Красной армии стремились дистанцироваться от всего, что попахивало старым режимом. Даже фронты – ибо революция произошла в разгар мировой войны и была ее побочным продуктом и прямым следствием – именовали поначалу «завесами». Проблема, однако, была в том, что страны германского блока вовсе не собирались заключать немедленного мира без аннексий и контрибуций, а ожидавшаяся со дня на день революция в Германии все не происходила. Немцы предъявили весьма жесткие требования, а в ответ на отказ советской делегации подписать мир на предлагаемых условиях и демонстративный отъезд из Брест-Литовска перешли в наступление.
Тогда-то русские революционеры вспомнили об отечестве – и опыте Великой Французской революции. Двадцать второго февраля 1918 года был опубликован декрет-воззвание СНК «Социалистическое Отечество в опасности!». Риторика, символы и страхи эпохи Великой революции во Франции сыграли немалую роль в истории русской революции, так же как в истории строительства Красной армии. Само название советского правительства – Совет народных комиссаров, – несомненно, навеяно воспоминанием о комиссарах Конвента, так же как и упомянутый декрет – аналог воззвания («Отечество в опасности!»), выпущенного Законодательным собранием в период наступления прусских и австрийских войск на революционную Францию. Не говоря уже об опасениях появления нового Бонапарта, преследовавших коммунистическую верхушку на протяжении последующих двадцати, а то и сорока лет (например, «дело» маршала Г. К. Жукова в 1957 году).