Мы предлагаем расшифровывать обе записи так:

17. янв<аря> – 7 <марта> – М<осква> – Пет<ушки> <начал> в ночь на 17 янв<аря> оконч<ил> рано утр<ом> 7 марта

17. янв<аря> – 7 <марта> – М<осква> – Пет<ушки>

<начал> в ночь на 17 янв<аря>

оконч<ил> рано утр<ом> 7 марта

Выходит, что даты, которые называл Ерофеев в 80‐е годы, не были ни ошибкой памяти, ни авторской мистификацией. В 1970 году, вероятно вскоре после завершения МП, писатель фиксирует время работы над «поэмой» в записной книжке, очевидно не предназначавшейся для чужих глаз. Близость этого фрагмента к дневниковым записям сентября 1969 года на соседней странице не должна смущать – Ерофеев чаще всего заполнял записные книжки не последовательно от первой до последней страницы, а по более сложным и пока не до конца понятным принципам. Страница с датами относится ко второй половине записной книжки, куда, насколько мы можем судить, попали крупные группы записей лета и осени 1969 года (это списки долгов, различная справочная информация и обширные выписки из Розанова), а также отдельные записи 1970 года, не попавшие в первую часть тетради, видимо, из‐за нехватки места. Сделанные на той же странице ниже выписки из романа Ивлина Во «Незабвенная», датируемые апрелем 1970 года, по-видимому, свидетельствуют о том, что запись с датировкой МП сделана не позже этого времени[1093].

Обнаружение на страницах записной книжки 1969–1970 годов двух записей с датами, близкими тем, которые Ерофеев позже называл датами написания МП, и с прямым упоминанием названия книги – вероятно, наиболее веский аргумент в пользу версии, что МП были написаны в 1970 году. Но можно привести и еще одно доказательство, по-своему даже более наглядное. Однако оно потребует некоторых предварительных объяснений.

По сравнению с печатными публикациями ксерокопия удобна тем, что на развороте хорошо видно расположение отдельных записей относительно друг друга, и по их расположению часто можно понять, когда записи были сделаны. Записные книжки Ерофеева – это именно записные книжки, в которых выписки из книг перемежаются дневниковыми записями, списками адресов и телефонов и прочей справочной информацией. Как уже было сказано, Ерофеев заполнял их не последовательно, от первой до последней страницы, а более сложным образом, и принципы заполнения не всегда ясны. Тем не менее можно выявить некоторые тенденции или закономерности. Например, Ерофеев часто был склонен заполнять листы записной книжки как бы вдоль разворота: следующую запись делать не под предыдущей, а на соседней странице рядом. Поэтому выписки, сделанные в одно время из одной книги или журнала, на страницах ерофеевских блокнотов часто образуют нечто вроде горизонтальных слоев. Так, на ксерокопии (с. 514), взятой из той же записной книжки 1969–1970 годов, можно увидеть два таких слоя: выше – выписки из Розанова (для наглядности мы выделили их прямоугольниками со сплошной границей), ниже – выписки из Баратынского (выделено пунктирными прямоугольниками).