Записная книжка 1969–1970 годов – единственный письменный источник того периода – здесь не поможет. Действительно, в ней встречаются десятки небольших фрагментов или просто фраз, позже вошедших, в измененном или неизменном виде, в МП. Но таков метод Ерофеева – при написании новой вещи он листал старые записные книжки, выуживая оттуда понравившиеся записи, которые изначально к создаваемому произведению отношения, конечно, не имели. В МП, например, есть заимствования из записной книжки аж 1964 года – разумеется, это не значит, что уже тогда у Ерофеева был замысел «поэмы».

Правда, в записной книжке 1969–1970 годов необычно много материала уникального – не выписок из книг, а острот собственного изобретения, жанровых упражнений, неочевидных идей (уже упоминавшиеся абсурдные арифметические задачи, в МП ставшие загадками Сфинкса, или, например, идея «индивидуальных графиков», отмечающих количество выпитого поденно) и коротких зарисовок, позже почти без изменений вошедших в книгу[1097]. Но, к сожалению, ни один из этих фрагментов нельзя уверенно и надежно привязать к замыслу МП. Иными словами, мы не можем доказать, что ту или иную остроумную фразу Ерофеев записывал в блокнот, уже имея в голове замысел МП и зная место, куда эта фраза «встанет». Скорее наоборот: все такие фразы и зарисовки размещены в записной книжке на равных правах с другими записями и, судя по всему, работая над МП, Ерофеев «выдергивал» их оттуда так же, как и другие записи из этой и других записных книжек.

Наконец, записная книжка не дает никакого намека на то, что летом и осенью Ерофеев обдумывает что-то похожее на МП. В ней нет никаких упоминаний о будущей «поэме», пусть даже косвенных, но есть множество следов другого проекта, которым Ерофеев увлечен в это время. По крайней мере до начала сентября он занят составлением антологии поэтов Серебряного века, и выписки из поэтических сборников являются основным содержанием первой половины записной книжки. Впрочем, нам ничего неизвестно о более поздних осенних месяцах, октябре и ноябре, и, может быть, именно в это время был дан толчок, зародился замысел, реализованный в январе – марте 1970 года, – по крайней мере, это предположение вполне согласуется и со словами Ерофеева о «собственной манере письма», и даже с загадочной датировкой в поздней записной книжке.

В любом случае тут нам остается только гадать, но одну вещь, кажется, можно сказать со всей определенностью: беловая рукопись МП была создана с 17 января по 7 марта 1970 года, и на вопрос «Когда Ерофеев написал МП?» следует отвечать: «В 1970 году». Ну а что касается юбилея, то тут читатель волен решать сам: 7 марта уже позади, но год еще не закончился.