Я не видел признаков слежки КГБ, но специально их не искал и был убежден, что его агенты где-то рядом. У меня не было никакой уверенности в том, что меня не схватят прямо на улице. Или же они могли выждать момент, когда через четыре дня я буду вылетать домой из Ленинграда, и конфисковать пленки прямо на таможне, заявив, что они являются «антисоветчиной». Я содрогнулся при мысли о том, что могу их лишиться. Поэтому я потратил немало усилий, и весь вечер в гостинице «Космос» перезаписывал кассеты на плеер моего сына. Что же делать с этими дубликатами? Британское посольство было моим явным союзником, но министерство иностранных дел четко высказало свою позицию. Согласно Венской конвенции, заявили они, не дипломат не может пользоваться преимуществами дипломатической почты. И в моем случае не будет сделано исключения, даже если речь идет о кассетах, где записано интервью с Сахаровым. Они не советовали мне ходить на грани советского закона, но если я хочу испытать судьбу и попытаюсь сопротивляться КГБ в ленинградском аэропорту, что может закончиться арестом, то это мое личное дело, сказали мне дипломаты. Прошел всего лишь год после побега Олега Гордиевского, который стал, как я полагаю, результатом более серьезного нарушения Венской конвенции британским посольством в Москве. Видимо поэтому они старались соблюдать осторожность.
Американцы оказались не такими щепетильными. Я поспешил к ним в посольство, где мой недавний знакомый встретил меня и отвел в прозрачную комнату. Там я передал ему дубликаты аудиозаписей с тем условием, что он вышлет их мне дипломатической почтой, если оригиналы конфискуют.
Было странно просить о такой простой помощи иностранное государство, но я снова пал жертвой британской дипломатической нерешительности. Наше посольство в Москве было единственным западным посольством, которое всеми способами пыталось сгладить несогласия с внутренней политикой СССР. Посольства нужны для того, чтобы налаживать добрые отношения с Кремлем, соблюдая международное право, а не для того, чтобы помогать Сахарову и маленькой групке диссидентов, не говоря уж о таком сорвиголове, как я. С другой стороны, американцы видели в этом пользу для своей идеологии и рискнули. Кассеты, посланные ими из Финляндии, были доставлены в Лондон ко мне домой через несколько дней.
Но КГБ не предпринял никаких попыток украсть мой ценнейший материал, поэтому мы хорошо и без происшествий провели оставшуюся часть морозной недели, посетили еврейских отказников и других недовольных, а также получили массу удовольствий в Москве и Ленинграде, включая черную икру, которая в изобилии была везде и стоила совсем дешево. Мы спокойно улетели домой