* * *

7 апреля 1913 года Сергей Васильевич защищал свою диссертацию. Я не могу не упомянуть об этом в моей автобиографии, так как все перипетии и события в научной жизни Сергея Васильевича я переживала с ним в тесном общении. Ничем не могла ему помочь, только старалась снять с него все житейские заботы…

Сейчас я стояла в длинном коридоре университета, около открытой двери аудитории. Там уже находились Сергей Васильевич и несколько профессоров, его оппонентов. Я ждала начала заседания. В моих руках был небольшой букет свежих цветов. Ко мне подошел наш друг профессор В. Верховский и представил мне профессора Ипатьева[532], с которым я не была знакома. С первых же слов он стал просить меня не волноваться, уверяя меня, что нет к этому причины, так как диссертация моего мужа очень хороша. «Да я совсем и не волнуюсь, — ответила я смеясь. — Я пришла сюда как на праздник, как на торжество Сергея Васильевича. О моем волнении не может быть и речи». Ипатьев, удивленно посмотрев на меня, молча отошел.

Была я спокойна и уверена в Сергее Васильевиче, так как знала его чрезвычайную требовательность к своей работе и исключительную скромность. Перед этим я несколько раз его спрашивала: «Хороша ли твоя работа? Доволен ли ты?»

«Ничего», — отвечал он и отворачивал лицо, чтобы скрыть улыбку. И этого для меня было достаточно, чтобы знать, что он доволен и, значит, диссертация его хороша.

Он за нее получил от Академии наук большую премию имени И.Д. Толстого и почетную золотую медаль…

Нам обоим надо было отдохнуть. А как отдыхать, чтобы забыть о делах? Бродяжить. Так мы и сделали, уехав 28 мая в Голландию и Бельгию, а потом на итальянские озера.

* * *

Подъезжая вечером к Берлину, мы решаем не останавливаться в нем, махнуть рукой на все покупки и прямо ехать в Голландию. Не сходя с Ангальтского вокзала, берем места в спальном вагоне и рано утром приезжаем в Амстердам.

Всю ночь лил дождь. Я несколько раз вставала и смотрела в окно. Меня разбирало любопытство и нетерпение — поскорее увидеть, какая такая Голландия. Сплошная пелена дождя мешала что-либо разглядеть. Но незадолго до Амстердама дождь перестал. Яркое солнце заблестело между туч. А тучи закруглились, края их распушились, и они, курчавые и пышные, медленно стали уплывать на восток.

Оставив вещи на вокзале, мы бодро зашагали по спящему городу. Только что пробило шесть часов. Вокзал в Амстердаме находился на острове, и нам сразу пришлось переходить большой мост, чтобы попасть в город.

Мы направились в рекомендованный нам пансион по Дамраку (Damrak) мимо королевского дворца и дальше по Форбургвалу (Voorburgwal). Когда же шли по Лейдше Страт (Leidsche Straat), нам пришлось перейти подряд шесть каналов.