За все лето он еще раз приезжал ко мне в деревню, и то только на два дня.
X. Кисловодск, Баку, Батум
X.
Кисловодск, Баку, Батум
Я быстро вскакиваю утром с кровати, бегу к балконной двери и отдергиваю тяжелую драпировку.
Передо мной — непривычный пейзаж: пирамидальные тополя и низкие крыши. Безоблачное небо и солнце! Солнце заливает всю комнату. Освещает стены, пестрый ковер и бросает яркие лучи на моего больного мужа.
Сейчас война. Сергей Васильевич с начала войны напряженно работал на оборону страны, не отдыхая летом. И переутомление сказалось. Осенью он заболел ангиной, она осложнилась нефритом и туберкулезом легких. Врач настоятельно требовал немедленного выезда на юг.
Вот почему мы среди зимы, преодолев большие затруднения (все южные курорты были заняты ранеными военными), оказались в Кисловодске…
Стучат в дверь. Это молодая казачка принесла молоко. Крупная стройная женщина с ярким румянцем на загорелом лице. Ее большие темные раскосые глаза успевают обежать все углы комнаты, пока она наливает молоко в кувшин. Я принимаюсь его кипятить. Начинается утро, полное мелких забот и суеты.
Наконец мой муж накормлен (он на строгой диете). Потом он тепло одевается, и я поверх всего заворачиваю его, как мумию, в большой темный плед и помогаю ему лечь на балконе, на солнце. Он уже давно торопит меня идти на воздух:
«Иди, иди работать, моя дорогая! Я сам что надо сделаю! Иди!»
Время уже после полудня. Я быстро выбегаю из гостиницы с мыслью о возможности предаться моему любимому искусству. Природа кругом меня такая сияющая и радостная!
Скоро тревога о моем дорогом больном стихает под влиянием солнца, воздуха и движения.
В парке — ни души! Какое счастье! Мое общение с природой может быть еще ближе, глубже, интимнее.
Я иду по берегу Ольховки. За морозную ночь потянулись с берега навесы льда над водой, пытавшиеся сковать ее бег. Но солнце с полудня так сильно греет, что лед на глазах тает, ломается, и его уносит водой.
Я иду по самому краю льда и своей тяжестью и с помощью палки отламываю большие куски, которые, перевертываясь, уплывают вниз. Промочив ноги и обрызгав платье, с веселой, радостной душой я отправляюсь дальше, вверх по речке.
Слева возвышается холм. Я взбегаю на него, и оттуда открывается чудесный вид. Внизу под ногами чаща оголенных зимним морозом деревьев и кустарников. В глубине течет Ольховка, за нею ряд серо-зеленых стройных пирамидальных тополей. Они прозрачны, и их тонкие безлистные ветви устремляются вверх параллельно стволу и напоминают очертаниями длинные метлы, вставшие дыбом. За тополями по крутому спуску извиваются гряды огородов, а за ними рассыпался город. Домики, розовые, голубые, зеленые и белые, словно разноцветные камни, сверкают на солнце.