За Нач. Гл. Штаба Потапов».

Временное Правительство отказывалось от ведения боевых действий во Франции и возвращало солдат домой. То есть, выполняло главное требование восставших.

Судя по всему, текст этой телеграммы, на основе которого Занкевич тут же составил соответствующий приказ, был доведен до бунтующих солдат. Но и это не произвело отрезвляющего впечатления. Тем более, генерал сразу честно заявил, что приведение приказа в исполнение потребует много времени.

Впрочем, руководство дало мятежникам время на размышление — срок ультиматума был продлен до 16 сентября.

В книге Д. Лисовенко «Их хотели лишить Родины» есть подробное описание дня накануне истечения срока ультиматума.

Эта книга, изданная в 1960 году «Воениздатом» в качестве объективного исследования не выдерживает никакой критики — она насквозь идеологизирована (понятно, в какую сторону), полна надуманных рассказов о зверствах, с потолка взятых цифр о массовых жертвах. Однако в плане хронологии событий автор довольно точен. Вот как он описывает 15 сентября:

«В 16 часов состоялась встреча членов Куртинского Совета с военным комиссаром. Рапп на этот раз не решился приехать в лагерь. Он прислал офицера с извещением о том, что он, представитель Временного Правительства, ожидает руководителей 1-й бригады на границе лагеря и местечка ля-Куртин. Председатель Совета Глоба и члены Совета Смирнов, Ткаченко и автор этих строк в сопровождении офицера отправились на место встречи, указанное Раппом, где он их и ожидал. — Господин комиссар, — обратился к Раппу Глоба, — члены Куртинского Совета по вашему приглашению прибыли. Будем очень рады, если услышим от вас новое предложение, приемлемое и для вас и для нас».

Кстати, одним из участников куртинского мятежа был будущий маршал и дважды герой Советского Союза Родион Малиновский (еще одно любопытное совпадение: они с Гумилёвым воевали в одних и тех же местах, Малиновский свой Георгий IV степени получил под Сувалками). В его воспоминаниях тоже есть запись об этих событиях: