Это было его последнее лето в Переделкине. Писать больше не хотелось, хотелось природы, земли, деревьев. 4 октября 2002 года родилась внучка Катенька, что очень обрадовало Владимова. Осенью, в конце октября 2002-го он вернулся в Германию. Жизнь уходила из него, он был в полнейшем одиночестве и чрезвычайно исхудал. Я звонила нечасто, не зная, что он всегда один: он говорил, что работает в своей квартире. Сначала я передавала приветы Жене, но они уходили в какое-то неясное пространство, и как-то само собой вопросы, односложные ответы и приветы прекратились. Я знала, что он лечится, но он отделывался общими фразами, и я не расспрашивала о подробностях. Я думаю, что он не говорил о приговоре, потому что ему хотелось отвлечься и по-детски помечтать. Он радовался, когда я звонила, и мы строили планы, куда пойдем и поедем в его следующий приезд: Императорский военный музей, Военный кабинет, где во время войны находился центральный командный пункт Британской армии, имение Черчилля недалеко от Лондона. Его очень интересовали «Мемуары» Черчилля, он подробно расспрашивал меня.

Выслушать свой смертный приговор даже для такого сильного человека, как Владимов, колоссальный психологический шок. Ждать приближающуюся смерть в полном одиночестве в чужой стране – непредставимое испытание. Получив в июле от Марины фотографию Катеньки, Георгий Николаевич больше не выдержал. 3 августа 2003 года он подписал окончательный договор с Бременским университетом о том, что его бумаги перейдут в ведение архива. Исполнив этот долг, он загрузил в машину самые любимые книги и инструменты и решил ехать в Петербург, чтобы сначала побыть с семьей, любимой дочерью и внучкой, а потом в Переделкино – умереть на своей земле. Маршрут был выбран через Любек, чтобы с машиной на пароме проплыть по Балтийскому морю до Петербурга. Но под Любеком он почти потерял сознание, и в таком состоянии его нашла полиция. Он был отправлен назад санитарным транспортом[611] и помещен в больницу в Бад-Соден. Женя узнала об этом, пришла в больницу и провела с ним последние дни. Они помирились[612], и конечно, очень хорошо, что он не умирал совершенно один среди чужих людей в чужой стране.

17 октября в больницу пришел с переводчицей нотариус Гейнц Георг Конерт, которому Георгий Николаевич продиктовал завещание. Единственной наследницей всего имущества и копирайта он оставлял свою дочь Марину Георгиевну Владимову. Исполнительницей завещания, которая должна была обеспечить передачу наследства, была назначена Евгения Миттерфельнер-Сабельникова, получившая доступ к его квартире в Нидернхаузене. Георгий Николаевич просил, чтобы его похоронили в Переделкине. Он скончался 19 октября 2003 года.