Наш берлинский корреспондент прислал нам корректурный оттиск немецкого перевода двух новых легенд Л. Н. Толстого. Оригинал еще не появился в свете, и поэтому мы решаемся воспроизвести по-русски обе легенды, пользуясь немецким переводом, который исполнен другом Л. Н. Толстого, Августом Шоллем. Предлагая сказки в переводе с немецкого, редакция, конечно, далека от мысли дать со стороны изложения то, что написал Толстой. В этом смысле это не более как скромная и приблизительная догадка, находящая оправдание в содержательном интересе сказок[866].

Наш берлинский корреспондент прислал нам корректурный оттиск немецкого перевода двух новых легенд Л. Н. Толстого. Оригинал еще не появился в свете, и поэтому мы решаемся воспроизвести по-русски обе легенды, пользуясь немецким переводом, который исполнен другом Л. Н. Толстого, Августом Шоллем. Предлагая сказки в переводе с немецкого, редакция, конечно, далека от мысли дать со стороны изложения то, что написал Толстой. В этом смысле это не более как скромная и приблизительная догадка, находящая оправдание в содержательном интересе сказок[866].

В своем письме от 8/21 декабря 1903 года Шолом-Алейхем, помимо всего прочего, просит прощения за то, что сомневался в честности Черткова. Он больше не винил его, ведь во французском тексте фигурировал эпизод, которого не было имевшейся у него версии. Не сомневаясь, что текст Черткова полностью совпадает с тем, который был в его распоряжении, Шолом-Алейхем пришел к заключению, что в основе французской версии должна лежать более свежая авторская редакция, попавшая в Париж по каналам, не связанным с Чертковым. Мы же знаем наверняка, что Биншток получил и перевел текст, отправленный ему именно Чертковым 5 ноября 1903 года н. с. Кроме того, французское заглавие сказки – «Бе roi dAssyrie Assarkadon» – полностью соответствует тому, которое Чертков дал своей английской версии («King Assarhadon of Assyria»)[867] и которое потом, в ходе подготовки текста к публикации, было изменено на «King Assarhadon and other Stories». Когда в 1905 году Биншток включил три сказки во французский сборник Толстого, он, конечно же, оставил свой перевод сказки о царе Асархадоне таким, каким он появился в Le Temps, внеся в него разве что минимальные стилистические поправки[868].

Переписка Черткова с Толстым открыла новую главу в этой эпопее: проблема одновременной публикации текстов отходит на второй план, и разворачивается другой сюжет, имеющий отношение к истории печатных изданий сказок (в первую очередь сказки о царе Асархадоне). И в то же время обнаруживается удивительная непринужденность, с какой Чертков привык распоряжаться текстами Толстого. Письмо Владимира Бонч-Бруевича, написанное в феврале 1930 года Черткову, в то время главному редактору «Полного собрания сочинений», косвенно проливает свет и на нашу историю: