— Ну, а как же у Кирилла Прокофьевича Орловского, в его колхозе «Рассвет» получается? — пытался возражать ему Корж. — Люди в колхозе дружно работают, и трудодень там весомый. Не на усадьбу свою, а на колхоз надеются.
— Ну, ты и сказал, брат, — невесело усмехнулся Степан. — Разве земли в «Рассвете» нашим чета? Там по пятнадцать—двадцать центнеров с гектара получают. Читал в газетах. Да и от города колхоз недалеко. И дорога в город к тому же хорошая. Не то что в нашем медвежьем углу, из которого только в сухое лето по-людски выехать можно. Нет, Василь, ты «Рассвет» Орловского с нашим колхозом не равняй.
Слушал Корж брата, мрачнел и понимал, что есть в его суждениях своя крестьянская логика. Умом-то понимал, а вот сердцем смириться не мог.
— Быть не может, чтобы и в наш медвежий угол не пришла хорошая, культурная жизнь. Есть ведь пути подъема и такого хозяйства, как это! — горячо возражал Василий Захарович Степану. — Надо только отвоевать у болота торфяники. Это ж золотое дно! Да и дисциплину укреплять, чтобы на колхозном поле каждый в полную силу заработал. И верь мне, пройдет десяток лет — неузнаваемым наш край станет!
Степан только криво усмехался:
— Ну и фантазер же ты, брат! Да ведь только фантазиями, Василь, сыт не будешь. Так-то вот…
А 5 марта 1953 года ушел из жизни великий вождь всех советских народов Иосиф Сталин. Страна погрузилась в скорбь и раздумья о том, как жить дальше. У Василия Захаровича отношение к этой исторической фигуре было уже далеко не однозначным. Хотелось ему теперь надеяться только на лучшее, что было более чем понятно. И в его блокноте появляется многозначительная запись: «В разговоре о политической философии Чернышевский говорил: «Теоретическая ложь непременно ведет к практическому вреду». Не стали для Василия Захаровича и неким откровением последующие разоблачения Никитой Хрущевым на XX съезде КПСС в 1956 году «культа личности» Иосифа Сталина. В памяти Коржа уже навсегда отпечаталась известная строфа советского поэта Михаила Исаковского: «Мы так Вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе»…
К памятному разговору с братом Степаном Василий Захарович вернулся, когда прочитал в газетах постановление сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1953 года по дальнейшему развитию сельского хозяйства, которое связывали с именем Маленкова. На многие раздумья оно его навело. Стало быть, теперь можно и урожаи повысить, и трудодень сделать высоким? Интересно, заманчиво!
Не по нему уже была рутинная кабинетная работа, хотя в сфере лесного хозяйства Корж сделал немало полезного. А ведь он мог бы и дальше, как полагали некоторые, сидеть себе в уютном кресле в министерстве и руководить, огородившись длинным столом для заседаний да частоколом телефонов. Но тут последовал со стороны Василия Захаровича шаг, казавшийся невероятным, «вызывающим» среди высокопоставленной, затаившейся перед новыми «кадровыми перемещениями» и «чистками» 1953 года партийной номенклатуры.