29 сентября ко мне снова прилетит мой австралиец. Ему очень у нас понравилось. Оказывается, что жить у нас на доллары раза в 3 дешевле, чем в Австралии. Правда, он не понимает, что мы живем не на доллары.
Зато у нас открылся в порту огромный терминал, куда привозят настоящее французское вино. Очень хорошее. Без этого нам тут ну никак нельзя. Правда, мы все же довольны, что это не нефть. Иначе с рыбой пришлось бы проститься.
Дорогой Слава, я кончаю. Конечно, есть о чем писать, но уже нет сил. А так хочется поговорить.
Целую тебя и Лялю. Я хочу, чтобы вам хоть немножко было полегче. Нина обнимает, Семен[150] тоже.
Итоги
Итоги
Я сделал 8 фильмов, 3 из них – двухсерийные, так что можно считать, что 11. Не мне судить их. Одно только могу сказать, что я никогда не делал ни одного фильма, который бы мне не хотелось делать и, даже больше, который не представлялся бы мне самым главным в тот момент, когда он замышлялся и делался.
Я все свои картины снял с оператором Шумским. Он тоже фронтовик, тоже инвалид войны. Мы учились во ВГИКе вместе и дипломную работу снимали вместе. И я ему очень многим обязан, потому что он не только оператор, но в огромной степени соавтор моих картин. Я не могу не вспомнить сегодня совершенно замечательного человека – Сережу Серебренникова, моего художника, который тоже сделал со мной все картины. Он тоже фронтовик. Поэтому все это нас объединяло. Конечно, я не могу не вспомнить директоров – Яшу Сапожника и Григория Рималиса. К сожалению, Григогия Рималиса тоже нет. Это были совершенно замечательные директора картин. Конечно, про всех я говорить не могу. Но я не сказал еще о человеке, который был мне очень близок и как друг, и как товарищ с института, – о Кирилле Владимировиче Молчанове, с которым мы сделали практически все картины. Но он ушел из жизни. И поэтому 2 картины я сделал без него. Ему я тоже очень многим обязан, потому что это была музыка для фильма, а не для того, чтобы прославить себя. Это была музыка, которую он отдавал фильму, а благодаря этому фильмы тоже имели большой успех. Постольку-поскольку главным проводником того, что я хочу сказать в картине, являются актеры, актеры для меня – святые совершенно люди. Я не боюсь сказать, что я всех их очень люблю. И надеюсь, что они меня тоже любят.
* * *
Когда я оглядываюсь назад, то вижу, что прожил очень интересную жизнь. Жизнь, в которой осуществились совершенно невероятные мечты.
Ну, подумайте сами? Мог ли я, мальчишка с 1-й Миусской улицы, бегавший смотреть в клубе Каляева или знаменитой Зуевке на смешного человека в больших роговых очках, выделывавшего невероятные трюки на белом полотне экрана; мальчишка, восхищавшийся не менее смешным, а порой и грустным человечком в котелке, с тросточкой и неизменными усиками, которому подражали клоуны в цирке и мальчишки во дворе, предположить тогда, что через много лет я встречу в Каннах сильно постаревшего, но такого симпатичного Гарольда Ллойда, и он будет долго удивляться тому, что я знаю его, и не только по старым картинам, но и потому, что его изучают во ВГИКе, хотя напрочь забыли в его родной стране? Для него это будет странно, для меня – нет. Мог ли я подумать, что в Венеции увижу живого Чарли Чаплина и смогу прикоснуться к его руке. Или, например, можно вспомнить, как мы – я, Бондарчук, Озеров – по приглашению гильдии режиссеров США летели в «Боинге» первым классом над Америкой и вдруг узнали, что в туристическом классе летит сама Бет Дэвис! Естественно, мы ее тут же пригласили в первый класс и проговорили с ней всю дорогу. И таких встреч у меня было огромное количество. Я посчитал как-то, что я был в 56 странах, и в некоторых помногу раз, познакомился с массой людей.