Могу рассказать одну историю. Как-то раз мы с Женей пошли в баню на Доброслободской улице, чтобы выпить, поговорить и, может быть, если удастся, попариться. Честно говоря, мы туда часто ходили в 80-х годах, а один раз даже остались вдвоем в пустом заведении на всю ночь. В Доброслободских банях, как и во всех советских банях, всегда было весело. В этот раз мы там оказались вместе с целой бригадой умельцев из соседнего Туполевского КБ, которые, несмотря на утреннее время, принесли с собой серьезный баллон, наподобие кислородного, с охлажденным газированным спиртом, настоянным на жень-шене. На вопрос, откуда жень-шень, бригадир честно ответил, что для этого они специально выписывают командировку сотруднику КБ в горы Тянь-Шаня для сбора важнейшего ингредиента. Ребята не подозревали, что они со своей алхимией напоролись на самого настоящего Мастера. Представляете себе, чем все это закончилось? Я впервые в своей жизни видел целое мужское отделение абсолютно голых и пьяных людей с эрогированными пенисами и фаллосами.

И на этот раз не обошлось без приключений, потому что после интенсивного общения с тотальным человеком ты всегда остаешься при ключах для понимания чего-то иного. В результате небольшого алхимического всеобуча Женя немного перегорел и подвернул себе ногу. Пришлось тащить его к себе домой, который находился в «двух шагах от углеродно-гелиевой смеси», чтобы «перевести дух» и подумать, что делать дальше.

Я уже несколько дней пропускал работу в своем системном институте, и чтобы немного очиститься было решено взять на мое имя бюллетень, воспользовавшись подвернутой ногой Жени. Для выполнения этой простой операции я положил Женю в свою двуспальную постель на женино место, в смысле места моей жены, и вызвал скорую помощь. Скорая тут же приехала, Женя весьма обстоятельно, со всеми травматологическими подробностями, описал свою проблему и по праву заслужил наш бюллетень. Больничный лист был выписан на мое имя с диагнозом «бытовая травма». В это время в квартиру зашел муж моей сестры и так удивился происходящему, что тут же позвонил на работу моему отцу. К тому времени он (шурин) уже был известным журналистом газеты «Труд» — органа ЦК КПСС, был наслышан от меня о Евгении Всеволодовиче и был не согласен со словами Жени, что Советы удесятерили эффективность высказывания Гоголя: «Скучно жить на этом свете, господа». Моего родственника зовут Николай Васильевич Гоголь.

Мы поняли, что назревает скандал и надо срочно выметаться из дома. С черной «Волгой» отца мы разминулись около подъезда, причем ковыляли мы так стремительно, что Женя сравнил свой бег с лермонтовским Гаруном, который бежал быстрее лани. Между прочим, после этого я с еще большим удовольствием перечитал Лермонтова и стал внимательнее относиться к Жениным пассам о бегстве Рембо ради «владения истиной в душе и теле».