– О, какой вы молодец! – воскликнул, улыбаясь, Цитерштейн, одной рукой пожимая руку Алехину, другой похлопывая его по плечу. Словоохотливый, добродушный голландец во время первого матча, хотя и болел всей душой за Эйве, все же с заметной симпатией относился к русскому. Может быть, потому, что страсть к алкоголю, погубившая тогда Алехина, в последние годы всерьез захватила и самого Цитерштейна.

Голландцев удивил бодрый, здоровый вид Алехина. Они еще помнили его вид в тридцать пятом году и теперь поражались тому, как он резко изменился. Не было больше угловатых, порывистых движений, потухших глаз, желтых мешков под глазами. Возродившийся шахматный гигант гордо держал голову, глаза его светились радостным блеском.

– Прошу вас, – уже в первые минуты встречи протянул кто-то портсигар Алехину. Возможно, это была специальная проверка. Алехин отодвинул рукой портсигар.

– Доктор, вы больше и не… пьете? – хитро нахмурив брови, спросил Цитерштейн. Запах алкоголя и табака, доносившийся от него, явно показывал, что сам он не терзал себя никакими запретами.

– Я решил экономить голландские деньги, – улыбнулся Алехин.

– Я смотрю: вы прямо из монастыря! – радостно воскликнул Цитерштейн.

– А он и действительно из монастыря! – засмеялся Эйве. – Приехал вместе с монахинями.

– Но это монахини – голландские, – продолжил шутку Алехин. – Они всю дорогу молились за успех Эйве.

– А где же ваш кот? – опросил, улыбаясь, Пикет.

– Остался дома. Ловит мышей.

– Писали, вы хотели привезти с собой корову. Это правда, доктор? – спросил Цитерштейн.

– Господин Цитерштейн! – развел руками Алехин. – Мы же в Голландии!

Группа репортеров терпеливо ждала, когда организаторы отпустят приезжего. Пока искали и грузили багаж, тут же на перроне завязалась беседа. Уже по тону хозяев, по первым вопросам корреспондентов Алехин понял, что теперь голландцы будут с ним разговаривать совсем по-иному, не так, как два года назад. При каждом удобном случае ему давали понять, что время прежних претензий прошло, что теперь владыка – Эйве. Алехина обрадовало то, что все эти изменения совсем его не трогали: он успешно выдержал первую проверку готовности своей нервной системы к трудному испытанию.

– Как ваше самочувствие? – вежливо начал беседу один из корреспондентов.

– Великолепное! – ответил Алехин. – Я даже не могу себе представить, что можно находиться в лучшем физическом состоянии.

– Писали, вы поправились на двадцать пять фунтов. Это правда?

– У меня такое впечатление, что я борец, и именно мой вес больше всего беспокоит знатоков, – отшутился Алехин.