Минут 10 прошло, пока Лосницкий сидел так в совершенной тишине. Страшно длинны показались ему эти 10 минут, капли холодного пота выступили у него на лбу, лицо приняло угрюмое, напряженное выражение, которое как-то неприятно видеть.

Но вот в соседней комнате послышался шорох женского платья и шум шагов, дверь быстро отворилась, и молодая красивая женщина вошла в комнату. Лицо ее было очень бледно, беспокойство и тоска сказывались на нем, смущение и робость были в каждом движении, но в мягких и кротких чертах проглядывала несокрушимая сила и страсть; не всем видимая, но глубокая печать того рокового фанатизма, которым отличаются лица мадонн и христианских мучениц, лежала на этом лице. Все сомнения и предположения, все исчезло на минуту в душе Лосницкого перед чувством радости при виде ее.

Он подошел к ней и протянул ей руки. Увлеченная чувством признательности и радости, она подала было свои, но вдруг выдернула и закрыла ими лицо.

– Анна, что ты? – воскликнул он, пораженный таким движением.

– Зачем ты приехал, – проговорила она с тоской.

– Как зачем! Что ты говоришь?

Он смотрел на нее во все глаза и старался уразуметь смысл ее слов, между тем как сознание этого смысла ее слов уже сказывалось в его сердце нестерпимой болью. Она взяла его за руку и подвела к дивану, на который оба они сели рядом. Несколько времени они молчали.

– Разве ты не получил моего письма, того, где я писала, чтоб ты не приезжал? – начала она, не смотря на него, но крепко держа его руку.

– Не приезжал?.. Отчего?

– Оттого, что поздно, – проговорила она отрывисто.

– Поздно! – повторил Лосницкий машинально, и у него потемнело в глазах, несколько времени он не говорил ни слова.

– Анна, – начал он после долгого и тяжелого молчания, – мне нужно все знать, говори все, если не хочешь меня убить.

– Да, да, ты прав, – сказала она, пораженная его печалью и каким-то внутренним недоумением, – нужно обо всем с тобой говорить и как можно скорей, только не здесь, тут моя тетка может войти. Поедем к тебе, где ты остановился.

И, не ожидая его ответа, она вышла и через несколько минут возвратилась в шляпке и мантилье. Они вышли из дома. Карета, в которой приехал Лосницкий, стояла у подъезда, они сели в нее и отправились. Дорога была довольно длинная и шла по большим улицам. Лосницкий и Анна все время молчали. Молодая женщина неподвижно смотрела в окно и не выпускала его руки, лицо ее было бледно, но спокойно и серьезно. Прислонясь к углу кареты, Лосницкий сидел как убитый, но временами он вздрагивал и судорожно жал руку Анны. Так прошло с полчаса, наконец приехали. Лосницкий вышел из кареты, взял под руку свою спутницу и повел ее через подъезд гостиницы. Встретившийся им в коридоре слуга осклабился было при виде хорошенькой женщины, но, взглянув на их лица, поспешно свернул с дороги и юркнул в свою конуру. Лосницкий и Анна вошли в номер. Анна хотела что-то говорить, но Лосницкий прервал ее.