Знавши, как Вам нужны деньги, графиня еще больше сокрушается, что не может Вам послать. У ней ни гроша. Такой год тяжелый для всех…
Прощайте, моя дорогая, не сердитесь, что долго не отвечала, все поджидала денег, но увы…
Мне гораздо лучше, милая Полинька, но едва перехожу через комнату и едва пишу – Вы видите по почерку. Варенька Новосильцева очень больна, по-моему, близко к концу. В Москве все мои сверстницы умерли. Такого конца и себе жду, при моей слабости и малая болезнь сломит меня. При
Вообще это была «мистическая трагедия». Помните ли Вы хорошо «Униженных и оскорбленных»? Там есть отец жениха Наташи, старый князь Валковский. И сказано: «он любил (или был в связи) с молодой, прекрасной собой женщиною, чрезвычайно религиозной и стильной, и которая была необыкновенно развратна», чуть ли не прибавлено «противоестественною формою разврата». Мне всегда казалось, что это он написал о Суслихе.
Но к ней подходит и Дуня, сестра Раскольникова, «Аглая». Только «Грушенька» – ни-ни-ни: Грушенька вся русская, похабная. В Суслихе – ничего грубого, похабного.
Ах, это удивительная женщина… Любя и ласкаясь, я говаривал: «Ах ты моя Брюнегильда и Фринегильда».
Ее любимый тип в литературе и мифах – Медея, когда она из-за измены Язона убивает детей.
Суслиха вполне героический тип. «Исторических размеров». В другое время она – «наделала бы дел». Тут она безвременно увядала. Меня она никогда не любила и всемерно презирала, до отвращения; и только принимала от меня «ласки».
Без «ласк» она не могла жить.
К деньгам была равнодушна. К славе – тайно завистлива. Ума – среднего, скорее даже небольшого. «Но стиль, стиль…»
Поразительно, что в 37 лет покоряла 40–50-летних. С нею никто не спорил никогда, не смел. Да всякие возражения ее и оскорбляли безумно. Она «рекла», и слушали и тайно восхищались (я думаю) стилем.
– Аполлинария Прокофьевна…
– Поленька…