Многие дома в Мамонихе уже проданы, а некоторые и вовсе идут на распил – на дрова. Тётка Клавдия Ивановича, Груня, предлагает племяннику побыстрее дом свой продать, «покудова пастухи да охотники не спалили». Продать дом на дрова Клавдию Сытину предлагает и его давний знакомый Генка, по прозвищу Геха-маз, осевший в соседней деревне Рязаново, где выстроил себе большой дом, ездивший на огромной машине «МАЗ» (оттого и прозвище) и живущий на широкую ногу, в полном достатке, что и «раскулаченные… – голяки против его».

Несколько дней прожил Клавдий Сытин в родительском доме, вспоминая прошлое. И в конечном итоге, мысленно сославшись на неустроенность быта (далеко за хлебом ходить, крыша худая, комнаты дождём залило), решает покинуть Мамониху, обратившись за помощью к Гехе-мазу, неожиданно к нему заглянувшему. Отъезд Клавдия Ивановича был настолько поспешным, что больше «походил на бегство». Даже с бабкой Сохой не простился. Уехал, но отцовский дом так и не продал. Больше того, уехал с мыслью не поддаваться уговорам и «любой ценой отстоять отцовский дом». Именно так заканчивается повесть в последнем прижизненном авторском варианте 1982 года.

Эта многообещающая концовка родилась уже после того, как повесть была опубликована в «Неве». Автор, отказавшись ставить точку в судьбе дома, наводит читателя на мысль, что, может быть, Клавдий Иванович вскоре вернётся. Или, спустя время, хозяином дедовского дома станет Виктор. Такой яркий мосток надежды в будущее.

В какой-то момент Фёдор Абрамов вовсе хотел отказаться от написания «Мамонихи», и лишь определённые обстоятельства, и прежде всего поездки по Нечерноземью и по родному Пинежью, заставили его вновь приступить к дальнейшему осмыслению сюжета. Наверняка продолжению работы над повестью поспособствовало и «Письмо землякам».

Читая «Мамониху», нетрудно заметить, что главный герой вовсе не Клавдий Сытин и уж, конечно, не Геха-маз, а сама Мамониха – заброшенная деревня, где лишь дом бабки Сохи ещё теплит в себе человеческую жизнь, но и она, как догорающая, оплавившаяся свеча, скоро затухнет. Впрочем, о центральном сюжетном звене говорит и само название.

О гибели русских деревень, вдруг в одночасье ставших неперспективными, – вот о чём последняя повесть Фёдора Абрамова, вот о чём его помыслы, душевные страдания и сердечная боль. Ведь деревня для него – это не только деревянные избы и особый уклад жизни, это прежде всего живой организм, особая, складывавшаяся веками культура бытия, в основе которой лежит та самая коллективная сознательность, о которой он не уставал говорить в своих произведениях.