Особы, живущие в Москве и желающие покупать сию книгу, да благоволят присылать в упомянутую Комиссию, в казенном Московскаго Архива Государственной Коллегии иностранных дел доме состоящую, близ Ивановскаго монастыря в Калашном переулке; иногородныя же могут письменно адресоваться по сему в Комиссию, прилагая за почтовую пересылку каждаго экземпляра за 10 фунтов весовых и полупроцентныя деньги по разстоянию верст, да за увязку по 80 копеек и означая в требовании свой чин, имя, отчество, фамилию и местопребывания» (Московские ведомости. 1814. № 2. 7 января. С. 18). (Там же. С. ХХХVIII – ХХХIХ.)

Но в январские дни 1814 года Н.Н. Бантыш-Каменский, отчитавшись за полученные от графа Румянцева деньги, скончался, и последние январские письма графа Румянцева приходили в Москву уже покойному заведующему Московским архивом.

Не раз Николай Бантыш-Каменский говорил графу Румянцеву, что он хотел бы видеть на своем месте талантливого ученого Алексея Федоровича Малиновского, оба знали не только способности почтенного ученого, но и его недостатки: он слишком оберегал тайны Московского архива и многих просто не пускал к документам, опасаясь, что фонды потеряют в ценности, если будут широко доступны исследователям. Но еще императрица Екатерина заботилась о том, чтобы эти документы были широко известны современным читателям, и предупреждала сотрудников архива, что «в видах устранения возможнаго замедления при печатании, 19 января 1783 г. указала Коллегии иностранных дел завести при Московском Архиве даже собственную типографию» – свидетельство участия и нетерпения. «Для напечатания, – говорила она, – сочиняемаго по указу нашему от 28 генваря 1779 г. Собрания древних и новых трактатов между Россиею и другими державами и иных публичных актов, також и прочаго, что до Российской истории касается, повелеваем завести в Москве при Архиве Коллегии иностранных дел особую типографию» (Кочубинский. С. 71–72).

Но открыть «особую типографию» не удалось, а мысль об издании государственных актов бродила среди архивистов, пока за это не взялся граф Румянцев.

2

2

Первый том «Собрания государственных грамот и договоров» вышел и поступил в продажу в декабре 1813 года, но, перечитывая сборник, граф Румянцев увидел массу пробелов. Появились новые архивные материалы из Германии, Польши, Англии, Италии, которые могли бы войти в первый том, без них сборник оказался неполным. И что – оставить его неполным или доработать? Этот вопрос встал перед графом Румянцевым и его последователями. А ведь сборник послан вдовствующей императрице Марии Федоровне, вручен императору Александру, попечителю Московского университета Павлу Ивановичу Голенищеву-Кутузову, министру просвещения графу Разумовскому, два экземпляра отправлены в Императорскую публичную библиотеку, один экземпляр в Императорскую Академию наук, великим князьям и великим княжнам, а кроме того, сколько внимательных ученых, священников, писателей, критиков следило за этой публикацией – не перечесть.