«Сегодня вечером я обязательно приведу его на чай. Утру нос Людке с Райкой. И Борька пусть побесится. Возомнил о себе бог знает что».
Вячеслав упрямо стоял на месте.
— Причем здесь закат, — теряла терпение Евгения. — Мне достаточно и кино.
— В таком случае я никуда не иду, — отрезал он.
— Это что же — первая размолвка?
Он щурился на садившееся солнце.
— Встретимся вечером.
— Какие могут быть встречи, — сломавшимся голосом возразила Евгения. — Раз ты такой… То… То наши отношения должны ограничиться одними приветствиями.
— Они дальше и не продвинулись, — улыбнулся Вячеслав.
Как ни клокотала в ней злая обида, Евгения все же сдержала шаг у своего корпуса, надеясь, что Вячеслав послушно плетется сзади.
Оглянувшись, она окинула равнодушно двор, где никого не было, кроме пожилой пары, тоже любующейся, как и Вячеслав, закатом.
После ужина вместо танцев со своей самодеятельностью выступил персонал санатория. Программа была разнообразной. Включала песни, стихи и даже пантомиму, которую не без успеха исполнил лечащий врач Евгении.
Отдыхающие бурно реагировали на каждое выступление, подбадривали «своих», освистывали «чужих».
Евгения стояла в дверях. Она была раздосадована и до крайности возмущена. Битый час перед тем сидела как на иголках в компании, но Вячеслав так и не пришел. Когда от шуточек Бориса стало совсем невмоготу, кинулась искать конструктора, готовая налететь на него с кулаками. Но размазня, всегда мозоливший глаза, как в воду канул.
Впрочем такой уж и
После концерта у Евгении разболелась голова, и она вышла на воздух.
Никто не гулял в этот час, кроме известной на весь санаторий некой Веры.
Этой женщины Евгения избегала. Худая, неопределенного возраста, с морщинистым испитым лицом, Вера тем не менее пользовалась успехом среди мужчин.