— Светящаяся вывеска и есть стерео. Хочешь, завтра вместе сходим?

— То вывеска магазина.

— Ты хорошо ориентируешься, — ничуть не смутился Вячеслав.

Не догадываясь помочь ей, неловко карабкался по склону, пачкая пальто. Евгения определила его, с победным видом протянула руку.

— Вот спасибо, — воспользовался услугой Вячеслав.

Евгения не на шутку рассердилась. Или он простофиля, каких свет не видывал, или просто болван, так и не научившийся вести себя с женщиной.

— Ключи не потеряйте, — пренебрежительно бросила она, не попрощавшись.

Сон, увиденный под утро, Евгения восприняла со смехом и тревогой. Ей приснилось, что гипсовая девушка вдруг ожила и принялась искать того, кто нарек ее своей невестой. Евгения кинулась предупредить Вячеслава, но расторопная девица уже вела его за собой. Затем, сверкнув пышными формами, исчезла с «женихом», словно испарилась.

Евгения не могла успокоиться, даже убедившись, что статуя на месте. «И что он нашел в ней хорошего?» — пыталась она шуткой вернуть доброе расположение духа.

Процедуры отца затянулись, и Евгении, хотелось ей того или нет, пришлось отложить прогулку на послеобеденное время.

Нет, она не рвалась идти с Вячеславом в кино. Вся затея приручить «кустаря-одиночку», — как теперь окрестил Вячеслава Борис, казалась бессмысленной и глупой.

Усадив Ивана Дмитриевича в холле у телевизора, Евгения оставила отца.

Многолюдный бульвар заливало почти летнее солнце.

Мороженщицы, цветочницы старались перекричать быткомбинатовских фотографов, вооруженных мегафонами. Последние усердно расчесывали шкуры медвежьих чучел, выставленных по случаю теплой погоды.

Идущий поодаль мужчина с веточкой мимозы сунул цветы в оскаленную пасть медведя. Евгения, узнав Вячеслава, поразилась, никак не ожидая такой шалости от конструктора первой категории.

Держась подальше от фотографа, выразительно покрутившего пальцем у виска, Вячеслав направился в ее сторону.

— Потрясающая выходка, — съязвила Евгения.