Перед тем как уехать в Данию, Беньямин послал Адорно длинное письмо, явно замышлявшееся как провокация. Он внимательно прочел ряд глав из работы Адорно о Вагнере и был полон энтузиазма по поводу ее отдельных моментов. Однако он не был согласен с той философией истории, которой вдохновлялась эта работа в целом, и особенно с тем, как Адорно использовал ключевую беньяминовскую категорию «искупления» (Rettung):

Мне представляется, что любое подобное искупление, осуществленное с точки зрения философии истории, несовместимо с тем, которое осуществляется с критической точки зрения, ставящей во главу угла прогресс и регресс. Или, более точно, оно совместимо лишь с теми философскими отношениями, в рамках которых мы сами иногда обсуждали вопрос «прогресса» sub vocem. Безусловное использование таких концепций, как прогрессивное и реакционное – я буду последним, кто стал бы отвергать обоснование этих концепций в центральных разделах вашей работы, – делает идею о попытке «искупления», предпринятой Вагнером, в высшей степени сомнительной… Искупление – циклическая форма, а полемика – прогрессивная… Ведь решающий элемент в таком искуплении – разве я не прав? – никогда не является просто чем-то прогрессивным; он способен напоминать реакционное в той же мере, в какой напоминает окончательную цель, которую Краус называет первоисточником (BA, 258–259).

Мне представляется, что любое подобное искупление, осуществленное с точки зрения философии истории, несовместимо с тем, которое осуществляется с критической точки зрения, ставящей во главу угла прогресс и регресс. Или, более точно, оно совместимо лишь с теми философскими отношениями, в рамках которых мы сами иногда обсуждали вопрос «прогресса» sub vocem. Безусловное использование таких концепций, как прогрессивное и реакционное – я буду последним, кто стал бы отвергать обоснование этих концепций в центральных разделах вашей работы, – делает идею о попытке «искупления», предпринятой Вагнером, в высшей степени сомнительной… Искупление – циклическая форма, а полемика – прогрессивная… Ведь решающий элемент в таком искуплении – разве я не прав? – никогда не является просто чем-то прогрессивным; он способен напоминать реакционное в той же мере, в какой напоминает окончательную цель, которую Краус называет первоисточником (BA, 258–259).

Согласно поздним представлениям Беньямина о философии истории, прогрессивное и реакционное едва ли вносят вклад в поступательную диалектику, не говоря уже о положительном «искуплении» отдельных сторон социального контекста. Как он выразился в «Пассажах»: