Первая остановка – Франкфурт. В свой родной город Гёте берет Кристиану и Августа, чтобы познакомить их с матерью; та окружает и внука, и супругу сына – его «сокровище в постели» – теплом и заботой. Во Франкфурте Гёте интересуют не столько старые знакомые, сколько следы новейшей истории. Он стоит перед развалинами дедовского дома, недавно разрушенного французской канонадой. Французские войска разорили и опустошили старую бюргерскую культуру этого города, и в этом тоже заключается один из уроков революции. Гёте видит груды щебня и обломки и понимает, что все это «снова будет куплено и восстановлено каким-нибудь предпринимателем»[1238]. Спекулянты только и ждут своего часа. Франкфурт снова восстанет из пепла, но в таком виде, что прежние жители его уже не узнают. Пока же город еще воскрешает в памяти милые сердцу воспоминания: здесь он играл ребенком, там проходило шествие во время торжественной коронации кайзера.

Гёте испытывает противоречивые чувства. С одной стороны, его притягивает волшебство ускользающего мира, который еще хранит в себе атмосферу его юности. Встречаясь с прошлым, он переживает эмоционально очень насыщенные минуты. В нем просыпается желание творить. Блуждая среди руин в городе своего детства, Гёте думает о «Фаусте». Он мог бы тотчас же приступить к работе, этот город вдохновляет его. Однако в то же время здесь его преследует роковая угроза потерять из виду самое главное. Люди живут здесь «в каком-то постоянном водовороте добывания и потребления <…>. Мне кажется даже, что я обнаружил здесь своеобразную боязнь поэтических произведений или по крайней мере того, что оказывается в них подлинно поэтическим, и это явление представляется мне вполне естественным как раз в силу упомянутых причин. Ведь поэзия просит и даже требует сосредоточенности, она изолирует человека помимо его воли и вновь и вновь навязывается ему, так что в широком <…> мире она доставляет столько же неудобств, что и преданная возлюбленная»[1239]. Город как источник соблазнов. В мире предпринимательства и «развлечений» нелегко сохранять верность поэзии.

Из Франкфурта Кристиана с Августом возвращаются в Веймар, в то время как Гёте продолжает свой путь на юг. Но прежде ему приходится успокаивать Кристиану, которая боится, что если Гёте окажется в Италии, она потеряет его навсегда: «Ты и так знаешь, – пишет он ей 24 августа, – и видела во время моего последнего путешествия, что я в подобных делах проявляю благоразумие и осторожность, <…> и могу тебя уверить, что на этот раз не поеду в Италию»[1240]. Отказаться от своих намерений Гёте вынудила военно-политическая обстановка: в конце лета 1797 года на севере Италии снова начались военные действия. Ехать туда было опасно для жизни.