Конец классических управдомов наступил в начале 1960-х (точнее даже, с реформированием системы ЖЭКов в 1959 году). Началось массовое жилищное строительство и получение гражданами индивидуальных квартир, что разрушило традиционную структуру во всех отношениях. Прежде всего, за состояние жилья начали отвечать ЖЭКи во главе с назначаемым начальником-профессионалом. Причём ЖЭК отвечал сразу за несколько многоквартирных домов, и промежуточная инстанция в виде управдома была ему уже не нужна. Более того, управдомы скорее мешали, по уже указанной выше причине – если раньше управдом искал электрика, сантехника и пресловутую «нефть для отопления» сам (но и спрашивали с него), то теперь он трепал нервы ЖЭКу.
В 1980-х годах «классические» управдомы оставались только в кооперативных домах и в отдельных домах с коммунальными квартирами (в последнем случае их функции оставались непонятными).
Для Булгакова же управдомы были самым настоящим кошмаром, который просто на корню рушил взлелеянную им концепцию Дома. Дома, в котором хозяевами были бы именно жильцы.
Первым «управдомом» для Булгакова был, разумеется, владелец дома № 13 по Андреевскому спуску Василий Листовничий, в столь неприглядном свете представленный в «Белой гвардии».
Забавно, что Мирон Петровский оправдывает негативное отношение Булгакова к Василисе концепцией, в соответствии с которой дом на Алексеевском спуске представляет собой модель вертепа, где на верхнем уровне фигурируют святые и ангелы, а на среднем – обычные люди, поданные в сатирическом ключе. Даже не будем комментировать эту догадку, насколько она красива сама по себе…
Остальные управдомы в личной истории Булгакова безлики.
Мы, например, так и не знаем, как звали председателя домового комитета в доме Пигита (№ 10 по Большой Садовой), который не хотел прописывать Булгакова в комнате Андрея Земского. Сохранилось только его описание в рассказе «Воспоминание»:
«