Вот, мы говорим о послушании — простое, маленькое дело; а он переживает послушание совершенно иным порядком. И представьте, что когда он встречается в жизни с грехом в людях, то от молитвы за них он затем переходит ко всему Адаму и молится со слезами исцелить и спасти всего Адама. Философски мы можем лишь немного связать этот переход, но как духовное состояние это живется на опыте, о котором пишет сам Силуан, когда о тех, кто не познал Бога, он рыдал больше, чем за самого себя. Мы легко умом можем догадаться, о чем идет речь, но пребыть в этом состоянии почти полвека — это невероятное явление. И это состояние человека уже приближает его ко Христу, Который восшел на Голгофу не за отдельную нацию, скажем, евреев или греков, но за всего Адама. И именно это состояние свойственно Христу как Богу. В таком состоянии человек начинает разуметь, что значит быть персоною. Если Бог открылся как Персона, то в таком опыте мы можем иметь понятие о персоне. Конечно, имеется в виду персона как идеальный образ и подобие Бога. В человеческих терминах говорить о персоне недостаточно. Когда человек становится персоною по образу воплощенного Логоса Отца, это уже есть
Итак, видите, мы так часто говорим о персоне. Началом опыта персоны является молитва за весь мир с глубоким плачем, молитва, которую можно назвать гефсиманской молитвой. Тогда человек понимает, что такое персона. Так что, видите, от телесной плотской формы, от земли взятой, мы видим дух человека, объемлющего в любви всю тварь, носящего внутри себя Бога. Вот состояние будущего века!
Многие полюбили Силуана, но у него есть одно выражение: «Я молюсь за весь мир, за все человечество, но я буду рад, если хотя бы один человек послушает меня и понесет покаяние». [247] И один студент богословского факультета в Афинах сказал: «Почему Силуан говорит:
Будем благоговейно носить в себе слова старца Силуана и знать, о чем идет речь. И тогда мы разумно можем отдать себе отчет, насколько мы еще далеки от того, какими должны быть.