Сам не падай и другого не роняй

«Нет еще на свете такого холма, вершины которого настойчивость в конце концов не достигнет». Ч. Диккенс

«Нет еще на свете такого холма, вершины которого настойчивость в конце концов не достигнет».

Избавление от страданий приходит только после успешного испытания всеми страданиями — так Ницше переосмысливает истину всех религий: «Все самое трудное берет на себя выносливый дух: подобно навьюченному верблюду, который спешит в пустыню, спешит и он в свою пустыню. Но в самой уединенной пустыне совершается второе превращение: здесь львом становится дух, свободу хочет он себе добыть и господином быть в своей собственной пустыне»[409].

Про то, что со дна человек выбирается всегда сам, говорят и религии, правда, при этом к солнечному свету человека ведет вера в Бога. Повествование о преданном и верном страдальце встречается в большинстве религиозных текстов. В христианстве и иудаизме — это рассказ об Иове, в исламе — об Айюбе. «Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов 1:1), — начинает свое повествование одна из библейских книг, наиболее ярко иллюстрирующая этот кармический закон. Святой Иоанн Златоуст (IV век) так пересказывал историю Иова: «Этот удивительный и великий муж, прославляемый во всей Вселенной, подвижник благочестия, увенчанный победою, прошедший через все испытания, стяжавший бесчисленные трофеи над дьяволом, был богатым и бедным, славным и презренным, имевшим много детей и бездетным, жил в царском дворце и сидел на гноище, одевался в блестящую одежду и после нее покрыт был червями; наслаждался бесчисленными услугами, а после того подвергался бесчисленным бедствиям, когда слуги отказали в повиновении, друзья оскорбляли, жена умышляла недоброе.

Сперва ничего не было печального, но впоследствии все исчезло: его дом постигли бесчисленные бедствия, непрерывно следовавшие одни за другими, и все — в сильной степени. Все его имущество вдруг было расхищено; дети погибли преждевременною и насильственною смертью, пораженные во время трапезы и пиршества не мечом или копьем, а злым духом, разрушившим дом. После этого вооружилась и жена и выдвинула против праведника осадные орудия; друзья и слуги одни плевали в лицо, другие подходили с издевательствами; он удален был совсем из дома, и местопребыванием его служило гноище; всюду у него кишели черви, кровью и гноем истекал сильным: взявши черепок, он очищал гной; он сделался сам себе палачом. Боли были непрерывные и несносные; ночь была тяжелее дня и день труднее ночи; все были скалы и утесы; утешающего — ни одного; огорчающих — множество. И, несмотря на такую бурю и такие неописуемые волны, он остался мужественным и непоколебимым. А причина этого состояла в том, что он хорошо понимал природу вещей и, зная их изменчивость, предусматривал будущее»[410].