Попробуем разложить на составляющие не абстрактного человека, а какую-нибудь всем известную личность. Итак, в биологической плоскости — это мужчина, страдающий эмфиземой легких, в психической — эпилептик с приступами лудомании и гнева, в социальной — безработный и бывший заключенный, в духовной — православный христианин. Получается формально верный, но, согласимся, довольно странный и совершенно не отражающий сути личности великого Федора Достоевского портрет. А все потому, что, даже зная основные элементы системы, мы не поймем ее суть, пока не увидим, как эти элементы взаимодействуют, и не рассмотрим их в контексте всей системы.

Слово «система» появилось в Древней Греции 2000–2500 лет назад. Однако зачатки системных идей возникли в еще более глубокой древности. В их основе лежало целостное мифологическое восприятие людьми всего сущего. Системность как видение мира в виде целостности взаимосвязанных элементов складывалась в процессе эволюции человеческой практики и мышления[416].

Основы системного анализа заложил русский ученый, философ, экономист и врач Александр Богданов[417], создавший научную дисциплину тектологию, в которой впервые сформулировал основные положения системного подхода и теории самоорганизации систем. Ученый объяснял процессы развития природы и общества на основе принципа равновесия, согласно которому все развивающиеся объекты природы и общества представляют собой целостные образования, или системы, состоящие из многих элементов. В системном взгляде на мир, по Богданову, есть три принципиальных момента:

1. Целое всегда больше суммы своих частей, при этом чем больше целое отличается от суммы самих частей, тем более оно организовано.

2. Все в мире можно рассматривать как системы, то есть элементы в определенном типе связи.

3. Если это так, то для систем можно вывести некоторые общие законы.

По мнению создателя кибернетики Норберта Винера, мир — это отлаженная система, все в которой подчиняется определенным закономерностям. «Если бы мир управлялся серией чудес, совершаемых иррациональным богом с его внезапными прихотями, то мы были бы вынуждены ждать каждой новой катастрофы в состоянии пассивного недоумения. Подобную картину мира встречаем мы в крокетной игре, описанной в „Алисе в Стране чудес“. В этой игре молотки — фламинго, шары — ежи, которые спокойно разворачиваются и идут по своим делам, ворота — карточные солдаты, точно так же способные совершать движения по собственной инициативе, а правила игры определяются декретами вспыльчивой королевы червей, поведение которой невозможно предугадать. Существо эффективного правила игры или полезного закона физики состоит в том, что правило можно установить заранее и применять во многих случаях. В идеале закон должен описывать свойство рассматриваемой системы, остающееся всегда тем же самым в потоке частных событий»[418].