10. Моя репутация в моем окружении считается безукоризненной.

Суммарный результат теста по Ресурсу «Репутация»

Финансы

Финансы

Если в одном предложении описать фабулу романа американского писателя Теодора Драйзера «Финансист», он, скорее всего, никого не заинтересует: молодой житель Филадельфии богатеет, разоряется, но потом опять зарабатывает состояние. Что за приключения, где закрученный сюжет? Скука. Но стоит нам открыть эту книгу, сомнений не останется: делец Фрэнк Алджернон Каупервуд — персонаж ничуть не менее интересный и глубокий, чем Гамлет или Анна Каренина. «Фрэнк Каупервуд в десять лет вел себя как прирожденный вожак. И в начальной и в средней школе все считали, что на его здравый смысл можно положиться при любых обстоятельствах. Характер у него был независимый, смелый и задорный. Политика и экономика привлекали его с детства»[842]. Когда приехавший в гости дядя спросил у мальчика, что в жизни интересует его больше всего, тот ответил как истинный будущий миллионер: «Деньги»[843].

В русской литературе есть в чем-то похожий персонаж, тоже с детства интересовавшийся деньгами: Павел Иванович Чичиков. Отпуская от себя, отец наставлял его: «Больше всего береги и копи копейку: эта вещь надежнее всего на свете. Товарищ или приятель тебя надует и в беде первый тебя выдаст, а копейка не выдаст, в какой бы беде ты ни был. Все сделаешь и все прошибешь на свете копейкой»[844].

И Каупервуд, и Чичиков — персонажи со специфическим обаянием, помогающим им в достижении поставленных целей. Но есть между ними и существенная разница, весьма ярко иллюстрирующая разницу отношения к богатству в Америке и в России. Каупервуд, несмотря на всю свою беспринципность и преступления, в конечном счете, вызывает уважение. Его образ подчас ослепительно притягателен, подчас инфернально ужасен. Его жизненные невзгоды показаны Драйзером как противостояние человеческой воли и ума фатуму.

А что Чичиков? В лучшем случае, читатель усмехнется: «Ну да, ловкий малый». Мало кто сразу вспомнит, зачем Павел Иванович скупал мертвые души. Потенциальных продавцов он уверял, что скупает их для того, чтобы произвести впечатление на строгого отца девушки, в которую был влюблен. Многие даже весьма внимательные читатели помнят эту версию, и тем самым ведутся на обман, который Чичиков предлагал своим простодушным собеседникам. На самом деле Чичиков рассчитывал по дешевке приобрести документы на крестьян, которые числились еще живыми, но на самом деле уже были мертвы. Затем — заложить их в банк как живых, взять кредит, но не возвращать его. То есть набор документов нужен был ему для изготовления подложного залога. Причем Чичиков ничем не рисковал — ответственность за продажу заведомо мертвых крестьян ложилась на тех помещиков, у которых он эти души скупал. Как видим, комбинация, достойная его младшего литературного собрата Каупервуда. Но если у Драйзера Френсис представлен как умный делец и сильный человек, то Чичиков у Гоголя — смешной пройдоха, не более того. Каупервуд и Чичиков — два отрицательных персонажа, но один нам более симпатичен, другой менее. Дело не только в нашем восприятии. Подать своих героев именно так — элемент авторской позиции. Читая Драйзера, мы понимаем, что финансы — важный ресурс. А вот пример Чичикова может оказаться не столь поучителен.