Одной из последних поездок Карла Фридриха Гаусса была поездка на открытие новой железнодорожной линии между Ганновером и Геттингеном. Его здоровье постепенно ухудшалось, и ранним утром 23 февраля 1855 года он умер во сне.

Гаусс завещал выгравировать на его надгробии чертеж одного из открытий, побудивших его стать математиком, – построения правильного 17-угольника. Однако, когда гравер, которому поручили эту работу, увидел чертеж, он отказался его воспроизводить. Теоретически метод Гаусса действительно позволял построить правильный 17-угольник, но гравер решил, что он будет выглядеть просто как большая окружность.

Разработка шорткатов, на изучение которых я тратил время студентом, потребовала от их создателей долгих лет глубоких размышлений. Но, когда туннель уже построен, он дает тем, кто им пользуется, возможность попадать на передний край знания как можно быстрее. Когда юный Гаусс закончил поиски суммы чисел от 1 до 100, у него появилась возможность подумать о чем-то новом. И на мой взгляд, в этом и состоит смысл шорткатов. Если я трачу время на бездумную работу, я лишаю себя возможности заняться самопознанием, новыми открытиями, расширением своего кругозора. Шорткат позволяет мне посвятить силы новым, интересным и продуктивным занятиям.

Поэтому я надеюсь, что в нашем путешествии вы нашли для себя шорткаты к лучшим способам мышления, которые освободят ваше время для новых мыслей. Конец каждого шортката всегда бывает шансом начать что-то новое. Гаусс сформулировал свои взгляды на поиски знаний в письме к своему другу Фаркашу Бойяи от 2 сентября 1808 года. Вот что он писал:

Величайшее наслаждение доставляет не знание, но акт познания, не обладание, но движение к цели. Прояснив и исчерпав какой-либо предмет, я отворачиваюсь от него и вновь отправляюсь во тьму. Человек, не способный удовлетвориться, странен; если он завершает постройку, то не с тем, чтобы мирно жить в ней, но с тем, чтобы начать следующую. Я полагаю, что такое должен ощущать завоеватель мира, который, едва покорив одно царство, уже тянет руки к другим.

Величайшее наслаждение доставляет не знание, но акт познания, не обладание, но движение к цели. Прояснив и исчерпав какой-либо предмет, я отворачиваюсь от него и вновь отправляюсь во тьму. Человек, не способный удовлетвориться, странен; если он завершает постройку, то не с тем, чтобы мирно жить в ней, но с тем, чтобы начать следующую. Я полагаю, что такое должен ощущать завоеватель мира, который, едва покорив одно царство, уже тянет руки к другим.