Набиуллиной не верили. Это был вызов. Она поняла: если не справится сейчас, то не справится никогда. Выйти из тупика мог помочь только шок. Обезумевший финансовый рынок надо окатить холодной водой, как из ушата. Центробанкиры говорят: когда все плохо, надо доставать большую базуку. Пришло время действовать.

Хотели настоящий free float – получите. Запредельно высокая ставка вместе с ним приведет финансовый рынок в ступор и поможет охладить пыл игроков по раскручиванию курса рубля. Поздним вечером Набиуллина созвала внеочередное заседание совета директоров. Холодный колкий ветер дул за окном, в холле уже нарядили новогоднюю елку, которая не радовала совсем и казалась каким-то лишним атрибутом. За столом собрались усталые и подавленные коллеги. Остановились на варианте 17 %. Именно такая ставка напугает рынок, но не завалит его, – так посчитали подчиненные Набиуллиной. Раз не завалит – значит, будет семнадцать[457]. Предупредили Кремль, правительство.

Домой разъехались за полночь. Ночная Москва утопала в предновогодних огнях. В час ночи ЦБ разослал пресс-релиз: ставка 17 % из-за инфляционных и девальвационных рисков[458]. Рядом с ЦБ, где сосредоточено много ресторанов и кафе, сновало много гуляк.

Бессонная ночь. И нескончаемые сомнения: поможет ли.

Рано утром все вновь были вместе. Собрались в кабинете Набиуллиной, ждали открытия рынка.

– Нужна интервенция!

Швецов не мог без боли смотреть, как курс рубля ухает вниз. Интервенция могла бы сбить это падение. Даже у Железного Дровосека было сердце.

Набиуллина продолжала молчать. Она встала из-за общего стола, подошла к своему рабочему месту, посмотрела на черном экране терминала кривую обесценивания рубля. Обернулась и тихо, но уверенно сказала:

– Мы больше не будем реагировать валютной интервенцией на каждое движение курса.

Подчиненные замерли. Набиуллина продолжила:

– Пусть наше молчание станет холодным ушатом воды для участников финансового рынка[459].

В абсолютной тишине все вместе наблюдали за ползущим рублем. Только сейчас окончательно стало ясно, что в ЦБ наступили другие времена. Жесткие и бескомпромиссные.

Заключение

Цэбэшники всегда хотят притвориться холодными финансистами. Сухая улыбка, скудные эмоции. Мол, страсти нам неведомы, мы отвечаем за цифры и деньги. Это, конечно, лукавство. Ключевое слово во фразе «отвечаем за цифры и деньги» – деньги. Там, где есть они, не может быть скукоты. Они вносят большой вклад в историю, рождают много новых событий. Деньги приводят к большим и даже огромным неприятностям, но и помогают развитию общества. И кто бы ни хотел контролировать их – государственные деятели или ученые, – всё почти безрезультатно. Деньги все равно постоянно показывают свой непредсказуемый характер, поворачивают историю. Так и в России. Каждый новый этап истории страны так или иначе связан с деньгами. Развод стран, входящих в Советский Союз, шел долго и мучительно, но закончился сразу же, когда у разных республик стали появляться свои деньги. Осознавали ли Сергей Игнатьев и Дмитрий Тулин, когда субботним утром в июне 1992 года сидели перед компьютером и набивали указ президента «О мерах по защите денежной системы Российской Федерации», что в этот момент они меняют историю? Думаю, вряд ли.