Центральный банк России вплетен в историю всей своей плотью. Думал ли офицер КГБ и профессор экономики Георгий Матюхин, что после завтрака пшенной кашей и бутербродом с сыром в августе 1990 года и почти стихийного штурма российской конторы Госбанка СССР он создаст новый финансовый институт под названием Центральный банк Российской Федерации? Тем утром точно не думал. Понял гораздо позже.

Ждал ли Виктор Геращенко, что инфляция будет составлять тысячи процентов и люди станут беднеть ежедневно и ежечасно, когда в июле 1992 году ставил подпись под телеграммой № 166–92 «О мерах по улучшению состояния расчетов между государственными предприятиями и организациями»? Не ждал и потом много раз повторял, что зачет, проведенный им, не виноват в росте цен.

Полагал ли Сергей Дубинин в 1998 году, что, соглашаясь с министром финансов Михаилом Задорновым предоставлять валюту правительству для погашения облигаций федерального займа, рубит сук, на котором сидит? Из добрых побуждений ЦБ покупал валюту, которую печатал накануне. И это, как и миллион других маленьких компромиссов, привело к большому финансовому кризису и миллионам человеческих бед. Полагал ли Дубинин, что результат будет таким ужасным? Конечно нет. Он надеялся, что удастся выкрутиться.

Чувствовал ли Андрей Козлов, что банкиры не готовы к ужесточению правил надзора и пойдут из-за этого даже на убийство? Нет, не ждал – и был убит из-за столкновения финансовых интересов.

Считал ли Сергей Швецов летом 2008 года, что он меняет ход развития российской экономики, усиливая государственный сектор, когда, спеша на свадьбу к другу, лихорадочно набивал свою антикризисную программу на ноутбуке, чтобы успеть закончить к моменту посадки самолета в Праге? Конечно, не считал. Да и сейчас, откровенно говоря, так не считает.

Представляла ли себе Эльвира Набиуллина, что, придя в ЦБ, она будет заниматься не столько формированием денежно-кредитной политики, а в большей степени грубой и трудной работой – расчисткой банковской системы? Нет, не представляла. И даже когда начинала заниматься этим, надеялась, что закончит быстро. Но процесс растянулся на долгие годы и не закончился по сей день.

Есть устойчивое выражение, ставшее даже речевым штампом: «Деньги – кровеносная система экономики». Я бы добавила: а Центральный банк – тот самый, кто отвечает за работоспособность этой системы. Поэтому каждая удача центробанкира приносит щедрые плоды, а каждая ошибка больно бьет по всей экономике. Каждый центробанкир знает это не понаслышке. Надеюсь, истории, собранные мной в этой книге, помогли узнать что-то новое или посмотреть иначе на уже известные факты.