Набиуллина нервничала, но как-то так получалось, что каждое следующее решение было только хуже. На этот раз подвела «Роснефть».

Эта крупнейшая нефтяная компания везде просила деньги, чтобы выплатить в декабре международным кредиторам семь миллиардов долларов. Из-за санкций она не могла перезанять эти деньги на внешнем рынке, а у российских банков катастрофически не хватало валюты. Курс рубля уверенно снижался. «Роснефть» пыталась найти деньги везде, где могла, в том числе в Фонде национального благосостояния России. Но отовсюду приходил либо отказ, либо обещания, что деньги получить в принципе можно. Но нескоро. И «Роснефть» пришла в ЦБ. Ведь тот в ноябре 2014 года запустил аукционы валютного РЕПО, а значит, банки могли принести в ЦБ облигации высокого качества и под залог получить валюту. «Роснефти» этот способ показался удобным.

Нефтяная компания совместно с крупным частным банком «Открытие» составила схему привлечения денег Банка России: «Роснефть» выпускает рублевые облигации, которые выкупят заранее определенные участники рынка, как правило «дочки» «Роснефти», и в итоге облигации через цепочку операций оказывались в «Открытии». Этому банку оставалось только взять валюту в ЦБ и отдать ее «Роснефти». Немного сложный, но гениальный замысел мог спасти репутацию компании перед внешними кредиторами, не допустить просрочки по кредитам.

Набиуллина не мыслила стереотипами: она не считала Игоря Сечина, который возглавлял «Роснефть», ужасным разрушителем и тайным серым кардиналом Путина. Именно такая за ним закрепилась репутация – в основном потому, что именно он вел проект разрушения нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского. Все знали, что Сечин вел этот проект, и именно он стал главным бенефициаром от исчезновения ЮКОСа. «Роснефть» получила почти все активы, которые раньше принадлежали компании Михаила Ходорковского. Но Набиуллина не вникала в прошлое, а работала в режиме реального времени: глава крупнейшей компании попросил денег – значит, надо помочь. Она вошла в трудное положение бывшего коллеги по правительству Игоря Сечина. И, наверное, она его, как основного силовика в команде Путина, немного опасалась. Когда она была министром, Сечин – всевластным вице-премьером; когда она была помощником президента, она видела, как часто Сечин наведывается к президенту, носит папочки с докладными записками.

Сечин попросил Набиуллину только об одном: включить быстро облигации «Роснефти» в ломбардный список ЦБ. Это значило, что банки могут под эти облигации брать в ЦБ валюту. Набиуллина согласилась. «Роснефть» стала слишком крупной для российской экономики, ей требовалось много кредитов, и чем дальше, тем больше. Санкции закрыли доступ «Роснефти» к западным деньгам. Ни один российский банк не мог удовлетворить ее аппетиты, только федеральный бюджет или печатный станок ЦБ.