— Это был мой день рождения, а он пропустил и момент вручения подарков, и сам праздник. Отец пришел очень поздно, уже после того, как все разошлись, и был так утомлен, что ни на кого не обращал никакого внимания.

Сарисин манит ее на кухню. Наджья поднимается всего на три ступеньки, но проходит целых три месяца, и теперь она находится посреди темной осенней ночи. Женщины готовят ифтар: это время месяца Рамадан. Наджья следует за подносами с едой, которые несут в столовую. В тот год друзья ее отца, коллеги из больницы и военные, часто собирались у них дома по вечерам в Рамадан, беседовали о бунтующих студентах и радикальных священнослужителях, способных вновь ввергнуть страну в мрачное средневековье, о беспорядках, забастовках и арестах. Тут они замечают маленькую девочку, стоящую рядом со столом с большой чашкой риса, прекращают разговоры, улыбаются, ерошат ей волосы, что-то шепчут на ухо. Внезапно запах риса с томатами становится невыносимым. Резкая боль пронзает голову Наджьи, и она роняет тарелку с рисом. Наджья кричит. Никто ее не слышит. Друзья отца продолжают свою беседу. Но тарелка с рисом не падет на пол, она зависает в воздухе. Так работает память... Она слышит, как произносятся слова, которые не может вспомнить.

— ...предъявят требования к муллам...

— ...переведут деньги на оффшорные счета. В Лондоне, кажется, понимают наши здешние проблемы...

— ...ваше имя будет стоять одним из первых во всех списках...

— ...Масуд не допустит этого. С их стороны...

— ...знаете о точках равновесия? Американцы все рассчитают. Но, по сути, начинаешь понимать, что она сместилась, когда уже слишком поздно что-либо менять...

— ...Масуд никогда не позволит довести ситуацию до такой стадии...

— ...на вашем месте я бы был крайне осторожен. У вас ведь есть жена, маленькая Наджья...

Рука тянется, чтобы потрепать ее мягкие кудрявые черные волосы. Все вокруг меняется, и вот она уже стоит в пижаме у приоткрытой двери в гостиную.

— Что вы сделали со мной? — спрашивает Наджья у сарисина, которого скорее чувствует, чем видит. — Я слышала такое, о чем уже успела давно забыть, о чем не вспоминала практически всю свою сознательную жизнь...

— Гиперстимуляция обонятельного эпителия. Наиболее эффективный способ пробуждения глубоко запрятанных слоев памяти. Обоняние — самый мощный активатор памяти.

— Рис с томатами... как вы узнали?

Наджья говорит шепотом, хотя очевидно, что родители не могут ее слышать, они способны только играть свои заранее определенные роли.

— Воспоминания — это то, из чего я сделан, — говорит сарисин, и у Наджьи снова перехватывает дыхание.