Он рывком встает.

Тело, не привыкшее к таким падениям, мелко подрагивает. Впрочем, каких-либо повреждений нет — защитный костюм принял удар на себя. Лишь позор наполняет лихорадочным жаром голову, грудь, руки. Позор и ярость.

— Кулачные забавы — удел слуг, — надменно удивляется гип Узора. — Или ты окончательно забыл, что когда-то родился Истинным?

Человек в черном смотрит ему в глаза.

— Я помню все, мой юный враг. Хотя, ты вряд ли поймешь, что я вкладываю в эти слова. А насчет слуг… — он презрительно кивает вбок и замолкает, отвлекшись на мгновение.

Мимо прокатывается клубок сцепившихся звериных тел. Шерсть летит клочьями, окровавленные животы сотрясаются неистовым дыханием. Когтистые пальцы скребут по маскам, пытаясь сбросить преграду и окунуть соперника в пьяную атмосферу пузыря. Драка здесь идет всерьез! Неясно только, кто кого одолевает, ибо отличить Ласкового от Бархатного невозможно. Декодер ловит пригодное для перевода шипение: «…Ты не зрачок Желтого Глаза… ты соринка… капля грязи… слепое пятно…»

— Разговор не окончен, герой, — продолжает вождь Гладкий. — Ты не дослушал меня, когда прятался в гипархате Энергии, но теперь ты не сможешь отключиться от канала связи.

Свободный Охотник бьет без замаха. Он бьет в ненавистное волосатое лицо, потому что оно — единственное незащищенное место врага. Но кулак не достигает цели. Враг ловит взметнувшуюся руку толстыми мускулистыми пальцами. Время замирает на выдохе. Вождь Гладкий мгновение-другое держит противника в нелепой позе, давая ему возможность прочувствовать свое положение, потом дергает руку вниз.

И вновь гип Узора постыдно уложен на мост.

— Ты не знаешь, что такое настоящая сила тяжести, детеныш, — насмехается голос сверху. — Ты не знаешь, что такое настоящая тренировка в условиях настоящей планеты. Ты ни разу не пробовал настоящего воздуха. Ты вообще ничего не знаешь о том, с чем взялся воевать. Людишки вроде тебя просто не могут вообразить размеров и мощи естественного мира. Лично я, к примеру, с огромным трудом заставил себя покинуть Мерцающие Усы и нырнуть в эти жуткие норы, именуемые Галактикой. Но я упорядочу вас по своему. Я стихия, которая вернет Галактике естественность…

Никогда раньше Свободный Охотник не испытывал такого унижения. Кто он — против этого волосатого зверя? Детеныш… Впрочем, он уже поднялся, уже готов достойно ответить:

— Я и так могу воспроизвести все те оправдания, за которыми ты пытаешься спрятаться. Пропусти к кораблю. Сразимся, как мужчины.

— Подожди, герой. Насчет угадывания моих оправданий — это любопытно.