— Ну, только в самых общих чертах…

— «Спасителю от апостола», — глухо сказал Зеро. — Это тоже вы сочинили, чтобы меня «подбодрить»? Ну конечно. Там, в зоне Паузы, вы скормили Матвею транквитамин. А потом подсунули ему текст в глубоких слоях. «Ты будешь пленен, но слуга возвысит тебя, если ты станешь ему служить».

«Потрясающе, — со злостью подумал Слуга Порядка. — Он цитирует текст наизусть, не имея доступа к памяти…» Слуга вгляделся в безумные, пульсирующие от избытка бело-бакуганового сока зрачки Мудрейшего, и ему вдруг стало не то чтобы страшно, но отчетливо не по себе. Неуютно, как будто затылком почувствовал неподвижный взгляд ядовитого насекомого.

— Это не я, — ответил Слуга и сам изумился: звучало так, будто он оправдывался. — Твой дружок Крэкер.

— Мой друг Крэкер умел делать такое, — с вызовом ответил Мудрейший, — но он уже неделю как временно перестал, когда Матвей оставлял свое сообщение.

— Я знаю, — сказал Слуга тихо и зло, и зачем-то честно. — Мы провели вскрытие ячейки Матвея. Этот текст Крэкер ввел в его память давно, еще до своей паузы, еще до вашего побега, Мудрейший. С настройкой: «активировать перед паузой».

Слуга Порядка нащупал в мусоре своей памяти Матвеево сообщение, потеребил его, будто потрогал языком больной зуб, и в который раз поборол острое желание удалить его безвозвратно. Но нет, нельзя. Этот документ следовало сохранить как напоминание о его, Слуги, человеческом и профессиональном позоре. Как свидетельство того, что даже его, Слуги, социо-ячейка доступна и уязвима. Что в его, Слуги Порядка, ячейку может проникнуть всякая хитроумная шваль, а затем по тончайшей запутанной паутине нейронных ходов проползти, пролезть, просочиться в его, Слуги Порядка, сознание… Слуга поморщился, будто кто-то пощекотал затылок холодной металлической палочкой. Этот гад Крэкер — он ведь умудрился тогда расковырять не только его еоцио-память. Он узнал его помыслы. Потаенное, ни в одном слое не выраженное намерение любыми средствами изменить свой инвектор…

— Так я должен служить Слуге? — Неожиданно для себя Зеро рассмеялся чужим, надтреснутым смехом, как будто смеялся не он, а кто— то старый и злой, поселившийся у него за грудиной.

— Вы должны верно служить Живущему, — дежурно отозвался Слуга, словно ждал этого вопроса и ответ заготовил заранее. — Особенно сейчас, в наши трудные дни, когда стабильность Живущего находится под угрозой… Мудрейший… — Слуга впился взглядом в Зеро и выдержал долгую паузу, — вы сейчас кое-что увидите.

Слуга шагнул к столу и торжественно сдернул инвизибловый чехол с чего-то прямоугольного и громоздкого, странно возвышавшегося в центре приемной.