— Не тролль. Троллинг в социо запрещен. Троллинг в первом слое невозможен.

— Вы помните, как выступили с Открытым Письмом?

Лекарь снова напрягся — вопрос был поставлен нечетко. На схожий вопрос: «Вы ли выступили с Открытым Письмом?» — существовал однозначный и ясный ответ: «Да, я выступил и приношу свою благодарность Совету Восьми за быструю и своевременную реакцию на мой сигнал тревоги»… Но это «вы помните» — оно как-то все затемняло. Это была ссылка на что-то, к чему он больше не имел доступа. На что-то муторное, злое и страшное, что было до… до чего? до рождения? до операции? До какой, собственно говоря, операции?..

— Это было до операции, — сказалось как-то само; он не понял смысла собственных слов, зато сразу понял, что слова были запрещены, потому что стеклянной болью лопнуло в голове наказание.

— До какой операции? — еле слышно спросил Мудрейший.

Лекарь молча откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, дожидаясь, когда стихнет боль наказания.

— Ясное дело до какой. — Ассистент склонился над Лекарем, нацепил контактную перчатку и деловито убрал с лекарского лба седые жирные пряди. — Вот, взгляните, Мудрейший…

а кто не врет, тому мой муж голову разрезает, вот здесь

На лбу Лекаря Зеро увидел вертикальный бледно-розовый шрам. Аккуратный и совсем маленький — словно тонкий дождевой червячок высунулся из-под волос.

кожу и кости, все разрезает

— Это кто… — Зеро коснулся червячка пальцем, — кто с ним это сделал?

— Ой, ну что вы, Мудрейший, — засуетился вокруг ассистент. — Вы зачем же голой рукой, вот, возьмите перчатку, а то что ж это, кожа к коже, так ведь и затошнить может…

— Убери. — Зеро оттолкнул протянутую контактную перчатку; его действительно слегка затошнило, но не от соприкосновения с чужой кожей, а от жуткого ощущения, что на его собственном лбу — если потрогать — он нащупает такой же в точности шрам.

— Кто с тобой это сделал? — спросил Мудрейший, обхватив руками горячее лицо Лекаря.

— Сделал что? — Лекарь сморщился от отвращения и вывернулся из его рук.

— Операция. Шрам.