— Нет, — сказал Шеттер. — Болит здорово. Я думал, мне и в самом деле пришел конец. Однако, получается, это не так страшно,

— Угу, — пробормотал я. — Еще как забавно. К тому времени когда вернешься в большой мир, это тебе даже понравится.

— Если конечно вернусь в большой мир, — сказал Шеттер.

— Если вернешься, — согласился я.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Потом Шеттер отвел взгляд, посмотрел в ту сторону где лежала его трость и спросил:

— А у тебя значит, были свои причины сюда заглянуть? Не скажешь — какие?

Вот это мне уже вовсе не понравилось. Особенно взгляд в сторону трости. Нужна она ему была. А зачем именно — догадаться не так уж и сложно.

Я остался единственным, кто знал о увеселениях Шеттера. А такие люди как он, свидетелей оставлять не любят.

— А ты не скажешь мне, чья личина была у оборотня на тот момент когда он ускользнул из владений творца?

— Нет, не скажу, — улыбнулся Шеттер. — Зачем тебе это знать?

Я тоже улыбнулся.

— Удивительное совпадение. Но хотя бы объяснить откуда оборотень взял корвектор ты можешь? А также подпрограмму, позволяющую проходить сквозь стены?

— Могу. Корвектор и подпрограмму он стянул у творца. Если точнее, все началось именно с этого. Творец по рассеянности вложил в него не ту подпрограмму, ну а оборотень этим воспользовался. Добраться до корвектора ему было уже легко.

— Ну да, — сказал я. — Многие творцы бывают удивительно рассеяны.

Что-то не верилось мне в эту версию. Наверное, все обстояло совсем по-другому. Причем, как именно, я уже наверняка не узнаю. Да и стоит ли это делать? У меня сейчас есть заботы поважнее.

— Теперь твоя очередь, — сказал Шеттер, — О причине твоего появления здесь, ты не скажешь. Но можешь мне сообщить, например, на кого еще ты работаешь?

Я удивился.

— Это каким образом?

— Ну, если ты не взял мои деньги, значит, перед этим тебе заплатил кто-то другой. Таких как ты я знаю, встречал на своей жизни немало. И примерно образ твоих мыслей представляю.

— Нет, — с иронией сказал я. — Никто мне не платил. Совсем — никто.