— В ближайшие час-два я этого сделать не смогу. В данный момент привод несущего винта настолько разогрелся, что на нем можно жарить яичницу. Однако есть и другой способ. Я могу заняться хождением души.

— Вы это умеете? — изумился Оливер. — Но ведь это же опасно! Даже мои дознаватели из Департамента по делам феев не были на такое способны, даже Пуллингер, а уж он-то — четырехцветочный маг.

— Для этого нужна полнейшая сосредоточенность, — ответил Гарри Стейв. — Наполняешь себя до предела энергией земли — так, что она отсекает всякую связь между твоей душой и твоим телом. Вам останется лишь бездушная телесная оболочка. Но я далеко не улечу, посмотрю, как обстоят дела, и назад. Впрочем, настоящий ходок успел бы пролететь отсюда до Хандред-Локс и вернуться обратно.

Пройдоха Гарри Стейв отодвинул рюкзак в сторону и уселся в позу лотоса.

— А теперь — ни звука. Если состояние транса прервется, вам придется кормить меня кашкой с ложечки до тех пор, пока полицейские меня не поймают и не спеленают как младенца.

Оливер ощутил, как исходящая от Ловца волков таинственная сила поднимается вверх, проплывает по отсеку и устремляется прочь сквозь оболочку аэростата. Все замерли в тревожном ожидании. На поверхности Лорда Уайрберна, пристегнутого к боку Стимсвайпа, замигал оранжевый огонек. Боевая реликвия была готова к сражению. Оливер также ощутил внутри себя готовность. В следующее мгновение Гарри вышел из транса.

— Ну, что там? — спросил Стимсвайп.

Гарри повернул к нему побледневшее лицо.

— Дай мне отдышаться, старина, — ответил он и, прокашлявшись, продолжил. — О Великий Круг! У меня все тело как будто горит огнем. Значит, так, мы спускаемся к Миддлмаршскому лесу. За спиной у нас осталась старая шахта. Большинство домов рядом с ней заброшено, но сама шахта расчищена, а домик с входом в нее отстроен заново. Я не смог проникнуть вглубь шахтного ствола. Этому помешала земля.

— Сколько там врагов?

— Там находятся полицейские или по меньшей мере наемные убийцы в форме констеблей. Еще несколько человек с фильтрами на воротниках, явно изгои из подземного Гримхоупа. Но самое скверное — это гвардейцы.

— Достойный соперник, — согласился Стимсвайп с нескрываемым удовольствием в голосе. — Их естественный дизайн сильно искажен, так что они отличаются поразительными боевыми способностями.

Оливер усилил свои новоприобретенные органы чувств, прикоснулся к душам находящихся на земле людей и тотчас отпрянул в сторону, пораженный их порочностью. От тех, кто называл себя защитниками Шакалии, исходили нескрываемая злоба и звериная жестокость. Разве может существовать большее коварство?