Она в отчаянии сжала в руке шокер, но не знала, как его включить.

Ничего не оставалось, кроме как последовать за Джеральдом. Шествие замыкал Прайор.

– Присядь, – предложил Джеральд.

Она села на белый эмалированный стул. Джеральд подошел ближе, заглянул ей в глаза.

– Тебе надо отдохнуть, Мона. Ты устала, совсем измучена.

На ручке шокера – ребристый рычажок. Нажать? Сдвинуть вперед? Назад?

Джеральд отошел к белому шкафчику с множеством ящиков, что-то вынул.

– Вот, – сказал он, направляя на нее какой-то цилиндрик с надписью на боку, – это тебе поможет…

Она почти не ощутила прикосновения струи мельчайших аэрозольных брызг. Черная дырочка на баллончике – то самое место, на котором стремился сфокусироваться ее взгляд, – начала расти, расти…

Мона вспомнила: однажды старик показывал ей, как убивать сома. У рыбины есть такое отверстие в черепе, прикрытое только кожей. Нужно взять что-нибудь тоненькое и острое, проволоку, например, подойдет даже прут из веника, и просто проткнуть, сунуть внутрь…

Мона вспомнила: Кливленд, обычный день перед работой. Она сидит у Ланетты, листает журнал. Нашла снимок Энджи: звезда смеется в ресторане с какими-то людьми, все так красивы, и кажется, будто от них исходит сияние. На снимке никакого сияния, конечно, нет, но ты знаешь, что оно есть, ты его просто чувствуешь. Взгляни, говорит она Ланетте, показывая снимок, от них как будто сияние исходит.

Это называется деньги, отвечает Ланетта.

Это называется деньги. Сунуть внутрь.

20 Хилтон Свифт

20

Хилтон Свифт

Хилтон – впрочем, как и всегда – прибыл один и без предупреждения. Похожий на одинокую, залетевшую сюда случайно осу, вертолет «Сенснета» приземлился на пляже, разметав по мокрому песку плети водорослей.