– Я говорю, и пальцем не шевели…

Женщина в три шага пересекла комнату и была уже совсем близко, настолько близко, что Мона почувствовала холод, исходивший от ее кожаной куртки.

– Ладно, – выдавила Мона, – ладно…

Тут холодные руки подняли ее рывком, а потом она оказалась распластанной на спине – плечи сильно вдавлены в темперлон и что-то – шокер? – уткнулось ей прямо в лицо.

– Откуда у тебя эта штучка?

– Ну, – выдавила Мона, словно речь шла о чем-то однажды виденном, но после совершенно забытом, – это было в куртке моего парня. Я одолжила у него куртку…

Сердце у Моны билось где-то под горлом. Что-то в этих очках…

– А этот ублюдок знал о ней?

– Кто?

– Прайор, – сказала женщина и, отпустив ее, повернулась к Прайору.

Тут она его пнула – раз, другой, потом еще и еще – и довольно сильно.

– Нет, – сказала женщина, так же внезапно останавливаясь, – не думаю, что он знал.

В дверях возник Джеральд; вид у него был такой, как будто вообще ничего особенного не случилось, за исключением сломанной двери. Он с сожалением поглядел на ее остатки, те, что еще держались у косяка, провел большим пальцем по краю разлетевшейся в щепы филенки.

– Хочешь кофе, Молли?

– Два кофе, – ответила женщина, рассматривая шокер. – Мне – черный.

Мона маленькими глоточками пила кофе и изучала прикид и прическу незнакомки. Обе они ждали, когда очнется Прайор. По крайней мере, ничего другого они как будто не делали. Джеральд снова куда-то исчез.

Та, которую Джеральд называл Молли, не походила ни на один тип женщин, которых Мона когда-либо видела. Моне никак не удавалось определить, что у нее за стиль; единственное, в чем Мона была уверена, так в том, что денег у этой Молли хватает. Прическа Молли была европейской, Мона видела такие в журнале. Она была, в общем-то, уверена, что в нынешнем сезоне так не стригутся нигде, но прическа удачно сочеталась со стеклами, которые оказались имплантатами, вживленными прямо в кожу. Мона видела такие однажды у таксиста в Кливленде. И на женщине была короткая куртка очень темного коричневого цвета – на вкус Моны, слишком строгая, но явно новая и с широким овчинным воротником. Куртка была распахнута, и под ней, закрывая грудь и живот, виднелась странная зеленая штука, похожая на броник, – скорее всего, догадалась Мона, это и есть броник. Джинсы скроены из какой-то серо-зеленой, как бы мшистой замши, толстой и мягкой – Мона подумала, что это лучшее в прикиде незнакомки. Она сама была бы не прочь заиметь такие же, разве что их портили ботинки. Высокие черные ботинки, вроде байкерских, на толстой подошве из желтой резины, с широкой темной застежкой поперек подъема и сверху донизу в хромированных пряжках, а еще эти ужасные квадратные носы. И откуда у нее такой лак для ногтей, цвета красного вина? Мона даже не думала, что такой еще производят.