– Сейчас кину, – сказал я. Говорил я с трудом, скулы сводило от ярости. – Или еще лучше: расплавлю твое кольцо нахер, зажигалкой.

– У тебя нет зажигалки. Ты не куришь.

Она снова замерла, смотрела на меня, пыталась понять – блефую ли. Я поднял брусок взрывчатки и швырнул в заросли. Потом еще один. И еще.

– Стой! – Она выдохнула, села на землю. – Я расскажу.

Она тихо выругалась, воздух вокруг нее словно вибрировал, я чувствовал, как она дрожит. Еще пару секунд она молчала.

– Я не закончила историю. У тебя диктофон с собой?

– Я запомню. Говори.

* * *

– Саша. В последний раз я видела ее там, у выхода из аэропорта, ее заталкивали в черный мерседес.

Пауза.

– И?

– Она мертва.

– Откуда ты знаешь? Есть ведь и другая теория. Что это была инсценировка.

– Нет, я не верю. Она не могла бросить меня. Не могла. В официальном отчете в графе «причина смерти» стоит «самоубийство». Повесилась в камере предварительного заключения. Это чушь, «товарищи майоры» просто заметали следы, я это знаю, но не могу ничего доказать – тело родственникам так и не выдали, а заключение судмедэксперта «потерялось». Месяц назад хакеры-анонимы выложили в сеть содержимое взломанных почтовых ящиков нескольких больших начальников. В переписке упоминалась и Саша. Точнее – Графт. И заключение судмедэксперта, которое приказали уничтожить. Знаешь, что там было – в заключении? – Голос ее дрожал, она шмыгала носом, но не плакала. – Ожоги от сигарет на лице, два вырванных ногтя на левой руке и сломанный средний палец – на правой. Они тушили об нее сигареты, Петро.

Повисла тишина – болезненная, невыносимая.

– И что теперь? Кого ты собралась взрывать?

– Стену. Мы давно хотели провернуть такую штуку – символический жест. Взрыв Стены, понимаешь? Саше нравилась эта идея. Я хочу закончить ее дело.

– Так это все – просто очередной перформанс? Ради искусства?

– Возможно. Не знаю. Просто довожу до конца то, что она не смогла. Как ты – с маминым романом.

Она не шутила. И мне стало не по себе.