Король успокоил их, махнув рукой, потому что прямо сейчас турецкие гвардейцы в панцирях из драконьей чешуи внесли захваченные в боях с чужими трофеи. Первым был огромный черед драконихи, который ввезли на телеге, затем шла башка чужого, отсеченная Абдул Агой, активные панцири, сорванные с убитых одержимых, несколько плазмометов и несколько хитиновых панцирей паукообразных хирургов, добытых в Каире.

Собеский незаметно кивнул Талазу, чтобы тот приблизился. Когда тот послушно подошел к толстому монарху, король указал на метатели.

- Драконовы кончары – штука замечательная, но вот нельзя ли как-то было сделать, чтобы оружейники и пушкари смогли смастерить эти вот мушкеты с молниями? Они в самый раз пригодились бы моим драгунам!

- Мне весьма жаль, но я не инженер, и тайны этого оружия мне не ведомы, - разложил руки Талаз. – Мне известно, что они запитываются генераторами высокой энергии, для создания которых необходимы очень специальные знания и умения. А они находятся за пределами моих способностей.

- Нужно поймать их фейерверкеров и ружейников, как можно больше, - буркнул король. – Передайте моим офицерам, чтобы они таковых высматривали. Уже ради самих их знаний стоило выступить на эту войну. Еще я хочу, чтобы мы добыли секрет летающих машин. Цена роли не играет. – Собеский кивнул коронному хорунжему. – Займись этим, сударь Лещинский. Не убивайте каждого одержимого, который попадет вам в руки. И пускай хлопцы возьмут столько пленных, сколько будет только можно.

Талаз покачал головой, восхищаясь проникновенностью и умением воспользоваться ситуацией, которые проявлял добродушный на вид толстяк. На первый взгляд король не производил впечатление интеллектуала или воина. Он даже не был способен влезть в доспехи, таким огромным было его пузо. Да, он походил на огромную бочку в золотом жупане, но ошибался тот, кто принимал его за не имеющего своего мнения тупого обжору. Собеского не без причины называли Львом Лехистана – это понимали даже приглядывающиеся к нему в данный момент недавние враги.

Пан Михал согласно кивал в такт приказаниям короля, ежесекундно поглядывая на захваченный чужими город. Посреди развалин и разрушенных домов двигались люди, одержимые или же охраняемые ими невольники. Высящееся над ними чудовищное творение начало искрить верхними ветвями, теряющимися в тучах. Неожиданно вспыхнула могучая молния, которая стекла по одной из веток и ударила в зеркало залива Золотой Рог. Через мгновение по округе прокатился басовитый гром.

Мехмед IV нетерпеливым жестом прервал цветистые словеса очередного турецкого сановника. Затем он поднялся с трона и приблизился к Собескому. Видя это, король тоже поднялся со своего сидения.