- Вся армия уже спустилось в предместья, а мы стоим тут с обозами, - заметил прыщавый Стефан. – Пришли поглядеть, может отсюда видно получше, но, похоже, вид тот же самый, что и с наших позиций на опушке.

- Ну, чуточку лучше. Достаточно напрячь глаза, и даже можно увидеть какого цвета знамена, - сказал на это Енджей. – Во всяком случае, некоторые.

- Ну, про это я и сам догадался, - согласился с ним Тадеуш. – Вон там видны бунчуки акинджи, легкой турецкой кавалерии, а вон там скачут татары. По своему обычаю, они галопом подскакивают к врагу, засыпают их стрелами и тут же отскакивают в стороны. Одержимые защищаются на шанцах, поражают их молниями из бандолетов, но как-то без особой охоты. Из тех и вон тех застроек видны только отдельные вспышки.

- Да что ты мне про ордынцев, пес их еби, поганцев! – фыркнул Стефан. – Где королевские и литовские войска? Вижу гусар, их сложно не заметить. Даже в тени черного дерева блестят их доспехи. Но что случилось с пехотой?

- А она уже ворвалась между домами слева. Вон там, где пожар. Там же я вижу вспышки молний, - указал Тадеуш на место стычки. – А вы на залив гляньте. Видите, сколько парусов? Это османский флот приближается к порту. Сначала они станут палить из пушек, а потом причалят к берегу. Наверняка на каждом корабле полно военных.

- Чего это ты, Тадек, так басурманами все время восхищаешься? – стоял на своем Енджей. – Ты лучше гляди, где наши! Хоругви все еще стоят и ожидают приказа атаковать, а спахи в центре уже двинулись. Где же король? И почему это литовские хоругви до сих пор стоят в деревне и не спускаются в предместья?

- Гетман Пац снова желает устроить королю выходку, как под Хотином. Тогда он отвел свои отряды, объясняя это необходимостью вернуться по домам до наступления зимы, - буркнул Тадеуш. – Вот это свинство получилось, нечего сказать. Наших оставил в нужде, а сам уехал. И что будет, если он снова такое же устроит? Наверняка, ждет, гад, как все повернет, и, в случае чего, он попросту развернется…

- Тогда еще Собеский еще не был королем, а всего лишь гетманом, равным Пацу. Теперь же неисполнение приказа и такое отступление были бы изменой и отказом в послушании Короне, - заметил Енджей. – На нечто подобное великий литовский гетман, думаю, не отважится.

- Вы поменьше о Литве, гляньте-ка лучше на дерево! – воскликнул Стефан.

С расположенных высоко в тучах ветвей вот уже пару часов стреляли большие или меньшие разряды, но сейчас затихли. Зато кружащие вокруг могучего ствола черные машины неожиданно спустились ниже и всей тучей нацелились на город. С монотонным жужжанием, и все время снижаясь, они набросились на военных, прорвавшихся между застройками. В бортах летающих машин открылись двери, и захватчики осыпали турецкую и польскую пехоту очередями плазменного огня.