За хоругвью на коне мчал Талаз, склонившийся в седле и через плечо поглядывающий на сидящую за ним Дороту. Аль-хакима обнимала его в поясе, прижимая лицо к спине турка. Женщина дышала быстро, подсознательно ожидая жаркого удара молнии, которая снесет их с седла и отошлет на тот свет. Она видела мигавшие под копытами раздавленные останки одержимых и подстреленных гусар. Но, наконец, целые и невридимые, они въехали среди домов, а потом и на территорию, совершенно измененную чужими, застроенную странными объектами и домами с совершенно невероятными формами. Странные создания и чужие в панцирях все время выбегали из-за зданий, присоединяясь к сражению, словно их тут были десятки тысяч. Но хоругвь двигалась вперед с грохотом и треском; казалось, что отряд только набирает темп.

Сзади были слышны певучие возгласы и кличи атакующих башибузуков. Чернокожие воины двинулись за гусарами, чтобы связать боем выманенных теми врагов и обеспечить полякам тылы. Мусульманские легкие всадники не использовали напора и грубой силы – их оружием была необычайная скорость и ловкость. Рысью они вскакивали в боковые улочки, своих двойных луков прошивали рожи одержимых, кололи их копьями и пиками, чтобы тут же скакать дальше, рассыпаться между домами и свалиться в очередном месте на тылах врага.

Семен, который в течение всей атаки не доставал оружие, а только лишь склонившись в седле летел во главе хоругви, вдруг стянул поводья. Всадники выехали между овальными зданиями, походящими на паучьи коконы, и очутились перед высокими, цилиндрическими зданиями конденсаторов. Между них был виден пульсирующий сиянием биопроцессор, шар из живой ткани людских нервных систем, и крутящиеся вокруг него громадные пауки.

- Дюжина смельчаков – за мной, - приказал Семен. – Командование берет на себя мил'с'дарь Тайяр, я же еду спасти плененную христианку. Он помахал на прощание Талазу и Дороте, после чего свернул в сторону. Гусар ехал, не оглядываясь, но тут же к нему присоединилась группа отчаянных всадников с поднятыми драконовыми кончарами. Дорота даже почувствовала нечто вроде нежности, видя отвагу рыцаря, только у нее не было времени распробовать эту эмоцию, потому что Талаз направил коня в передние ряды хоругви и помчался прямиком на сияющее перед ними сердце вражеской твердыни.

ª ª ª

Король Ян уперся на том, что он лично поведет атаку на мехов, и отговорить его от этого было невозможно никаким образом.. В городе была пленена значительная часть его армии, так что монарх стоял на своем, что именно он обязан повести наступление. Пан Михал следил за тем, как королевские хоругви срываются в атаку, а потом и сам дал знак литовским отрядам выступать. Сигнал к атаке он подал булавой, найденной возле обгоревшего, лишенного ног великого гетмана Паца. Оружие обгорело, но после того, как по ней прошлись тряпкой, блестела как новенькая. Молодой Тадеуш был ужасно горд тем, что может служить в свите такого храброго и представительного рыцаря. Вот литовские господа были уже не столь восхищены. Им не слишком улыбалось сражаться под командованием мазовецкого шляхтишки, который стал известен только тем, что порубил большую ящериц. Но никто не возражал, опасаясь за собственную голову, ведь в отрядах молнией разлетелась весть о то, что любое непослушание будет караться смертью.