«Я превращу город в руины! Погибнет множество невинных людей, Кош!»

Рэм пожал плечами.

— Если тебя так прет стать директором кладбища — я не могу тебе в этом помешать.

«Ты можешь это предотвратить!»

— Я бы ответил тебе, что можешь сделать ты в свою очередь, но не хочу грязно ругаться при ребенке.

Он приблизился к Ждане. Гиленсон напрягся. Рэм протянул девушке руку.

— Ты меня боишься? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой и вложила тонкую, почти прозрачную ладошку в его поблескивающую металлом ладонь.

— Я не могу обещать, что сумею защитить тебя, — честно признался Рэм. — Но я постараюсь.

Ждана кивнула.

— УБЕЙ ЕЕ! — прокричал ему Uno голосом на такой громкости, что Рэм вздрогнул всем телом и рефлекторно схватился за уши. — Убей ее сейчас же!

К голосу присоединился оглушительный, выворачивающий наизнанку звук, похожий то ли на свист, то ли на гудение. В глазах потемнело, интерфейс перестал быть прозрачным, и на нем огромными буквами вспыхивал приказ: «Убей ее! Убей немедленно!» Каждая вспышка также причиняла боль, как будто после кромешной тьмы его снова и снова заставляли смотреть на яркое солнце.

«Просто скажи «да» и убей ее!»

Голова раскалывалась, точно в нее вонзили пылающие клещи, барабанные перепонки болели.

Рэм заорал, пошатнулся, ухватился за плечо Гиленсона, чтобы не упасть.

«УБЕЙ ЕЕ! Или это никогда не прекратится!»

— Рэм, линзы! Выйди из сети! — донесся до него сквозь боль голос Александра Моисеевича. — Сними линзы!

— У меня... глазные протезы! — прокричал Рэм, падая на колени. Тело плохо его слушалось, понимание, где и что находится в пространстве, исчезло, пол под ногами закачался.

Увесистый шлепок по щеке на мгновенье вернул ему ощущение реальности.

— В глазных протезах линзы — это оболочка с радужкой! Ее тоже можно снять!