Мишенька деактивировал взрыватель, отстегнул от спины Слоновски бомбу и небрежно бросил ее в салон вертолета. Достал пачку сигарет.

— Ты вроде не куришь, — заметил Грег.

— Сейчас можно. — Пальцы Щеглова слегка дрожали. — Будешь?

— Давай.

Слоновски, успевший снять шлем и перчатки, выглядел комично: из массивного «пингвина» растут кажущиеся такими тоненькими руки, торчит несообразная голова… Вот только смеяться мужчинам не хотелось.

Они закурили и некоторое время молча смотрели на горящее тело.

— Я ведь его пристрелил, — произнес Грег.

— Да, — подтвердил Мишенька. — Ты его пристрелил.

— Я вогнал в него четырнадцать снарядов, — продолжил Слоновски после короткой паузы. — Его должно было разорвать на куски, а он продолжал шевелиться.

Залитое из огнемета тело таяло густым черным дымом.

— Огонь все сделает, — пообещал Мишенька. — Больше эта сволочь не встанет. — Помолчал. — Его здорово измотали внизу. Он устал. И огонь все сделает. Конец.

И развернулся к открывшейся двери.

Первой появилась девушка в грязном бальном платье.

«Патриция Грязнова», — машинально отметил Грег. И тут же сообразил: «Петра Кронцл!!»

Девушка остановилась, придерживая дверь, и на улицу вышел Кирилл, неся на плечах слугу.

«Все семейство в сборе».

— В «Пирамидом»! — отрывисто приказал антиквар. — Очень быстро!

— Конечно, господин Грязнов!

Мишенька бросился к вертолету, а Грег поймал себя на мысли, что ничуть не удивлен таким поведением дознавателя.